Князь
же великий стал совещаться с братом своим и со вновь обретенною братьею, с
литовскими князьями: «Здесь ли и дальше останемся или Дон перейдем?» Сказали
ему Ольгердовичи:
«Если
хочешь твердого войска, то прикажи за Дон перейти, чтобы не было ни у одного
мысли об отступлении; о великой же силе врага не раздумывай, ибо не в силе Бог,
но в правде: Ярослав, перейдя реку, Святополка победил, прадед твой, князь
великий Александр, Неву‑реку перейдя, короля победил, и тебе, призывая Бога, следует
то же сделать. И если разобьем врага, то все спасемся, если же погибнем, то все
общую смерть примем – от князей и до простых людей. Тебе же, государю великому
князю, ныне нужно забыть о смерти, смелыми словами речь говорить, чтобы от тех
речей укрепилось войско твое: мы ведь видим, какое великое множество избранных
витязей в войске твоем».
И
князь великий приказал войску всему через Дон переправляться.
А
в это время разведчики поторапливают, ибо приближаются поганые татары. И многие
сыны русские возрадовались радостью великую, чая желанного своего подвига, о
котором еще на Руси мечтали.
А
за многие дни множество волков стекалось на место то, завывая страшно,
беспрерывно все ночи, предчувствуя грозу великую. У храбрых людей в войсках
сердца укрепляются, другие же люди в войсках, ту прослышав грозу, совсем
приуныли: ведь небывалая рать собралась, безумолчно перекликаются, и галки
своим языком говорят, и орлы, во множестве с устья Дона слетевшись, по воздуху
паря, клекчут, и многие звери свирепо воют, ожидая того дня грозного, Богом
предопределенного, в который должны лечь тела человеческие: такое будет
кровопролитие, будто вода морская. От того‑то страха и ужаса великие деревья
преклоняются и трава расстилается.
Многие
люди из обоих войск печалятся, предвидя свою смерть.
Начали
же поганые половцы в великом унынии сокрушаться о конце своей жизни, потому что
если умрет нечестивый, то исчезнет память о нем с шумом. Правоверные же люди
еще и больше воссияют в радости, ожидая уготованного им чаяния, прекрасных
венцов, о которых поведал великому князю преподобный игумен Сергий.
Разведчики
же поторапливают, ибо уже близко поганые и все приближаются. А в шестом часу
дня примчался Семен Мелик с дружиной своей, а за ним гналось множество татар:
нагло гнались почти до нашего войска, и лишь только русских увидев,
возвратились быстро к царю и сообщили ему, что князья русские изготовились к
бою у Дона. Ибо Божьим промыслом увидели великое множество людей расставленных
и сообщили царю: «Князей русских войско вчетверо больше нашего сборища». Тот же
нечестивый царь, распаленный дьяволом себе на пагубу, вскричав вдруг, так
заговорил: «Таковы мои силы, и если не одолею русских князей, то как возвращусь
восвояси? Позора своего не перенесу!» – и повелел поганым своим половцам готовиться
к бою.
Семен
же Мелик поведал князю великому: «Уже Мамай‑царь на Гусин брод пришел, и одна
только ночь между нами, ибо к утру он дойдет до Непрядвы. Тебе же, государю
великому князю, следует сейчас изготовиться, чтоб не застали врасплох поганые».
Тогда
начал князь великий Дмитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром
Андреевичем, и с литовскими князьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичами вплоть
до шестого часа полки расставлять. Некий воевода пришел с литовскими князьями,
именем Дмитрий Боброк, родом из Волынской земли, который знатным был
полководцем, хорошо он расставил полки, по достоинству, как и где кому подобает
стоять.
Князь
же великий, взяв с собою брата своего, князя Владимира, и литовских князей, и
всех князей русских, и воевод и взъехав на высокое место, увидел образа святых,
шитые на христианских знаменах, будто какие светильники солнечные, светящиеся в
лучах солнечных; и стяги их золоченые шумят, расстилаясь как облаки, тихо
трепеща, словно хотят промолвить; богатыри же русские стоят, и их хоругви,
точно живые, колышутся, доспехи же русских сынов будто вода, что при ветре
струится, шлемы золоченые на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду,
светятся, яловцы же шлемов их, как пламя огненное, колышутся.
Горестно
же видеть и жалостно зреть на подобное русских собрание и устройство их, ибо
все единодушны, один за другого, друг за друга хотят умереть, и все единогласно
говорят: «Боже, с высот взгляни на нас и даруй православному князю нашему, как
Константину, победу, брось под ноги ему врагов‑амаликетян, как некогда кроткому
Давиду». Всему этому дивились литовские князья, говоря себе: «Не было ни до
нас, ни при нас и после нас не будет такого войска устроенного. Подобно оно
Александра, царя македонского, войску, мужеству подобны Гедеоновым всадникам,
ибо Господь своей силой вооружил их!»
|