|
Начался жестокий бой...
Однако и псковичи были разбиты многочисленными немцами;
кто погиб, кто попал в плен. В неравном бою пал и Таврило Гориславич, псковский
воевода князя Александра.
Ливонские войска подошли к Пскову, подожгли посад и
целую неделю осаждали город, однако взять его не сумели. Александр мог
надеяться, что устоит Псков. Даже немецкий хронист, сам человек военный,
считал, что псковская крепость при единстве ее защитников неприступна. Но
единства на этот раз не было.
Сторонники Ордена среди псковских бояр существовали
давно. Еще во время размирья с отцом Александра бояре-изменники заключали союз
с Ригой, но затем они держались в тени. Среди них был посадник Твердило
Иванкович. После поражения псковских войск эти крамольники, что «перевет
держаче с немци», сперва добились от веча выдачи крестоносцам в залог детей
богатых бояр и купцов, а затем Твердило и другие «подвели» рыцарей во Псков.
Опираясь на немецкую «засаду», изменник Твердило «сам
поча владети Пльсковомь с немци...». Власть его была только видимостью, а все
управление прибрали к рукам рыцари: немецкие тиуны, как называли на Руси
фогтов-судей, «посажены» были у псковичей, чтобы их судить. Бояре, не
согласившиеся на измену, бежали с женами и детьми в Новгород. Вся Псковская
земля попала в немецкие руки. Твердило и его сторонники помогали ливонским рыцарям
«воевать села новгородьские».
Положение сложилось опасное, и меры для обороны нужны
были срочные и решительные. Рассчитывать на большую помощь из разоренной
татаро-монголами Владимиро-Суздальской Руси не приходилось. Александр был человеком
решительным, в отца. Он пошел на риск. На новгородское боярство опять пали
крупные расходы для спешной подготовки к большой войне. Однако корыстные бояре
упирались. После Невской победы Александр должен был показать им свою власть в
республике. Уладить несогласие не удалось. Ну что же, Александр за долгие годы
пребывания в Новгороде хорошо изучил повадки боярства. Он прибегнул к крайней
мере: зимой 1240 года «роспревся с новгородци» и с семьей и двором уехал к отцу
в Переяславль. Не зря Ярослав учил Александра новгородской политике.
Находясь в Переяславле, Александр узнал, что татары
все еще воюют Русь. Они нахлынули в Крым, а в один из набегов рать Менгухана
подошла к Киеву, чтобы с городка Песочного «соглядать града»; хан поразился
«красоте его и величеству». Его послы, отправленные к Михаилу Всеволодовичу и
горожанам с целью «прельстить» их — обмануть ложным соглашением, не добились
успеха. Послов перебили — город решил обороняться. Но Михаил вместе с
митрополитом, бывшим черниговским игуменом Петром Акеровичем, бежали из Киева в
Венгрию. Тогда галицко-волынский князь Даниил Романович поручил оборону
стольного города своему воеводе Дмитру Ейковичу, оставив ему вспомогательный
отряд.
5 сентября 1240 года татарское войско хана Вату,
намного превышающее 100 тысяч, подступило к Киеву: не было слышно голоса
человеческого «от гласа скрипания телег его, множества ревения верьблюд его,
рьжания от гласа стад конь его» — таково впечатление очевидца.
Осада продолжалась 10 недель. Горожане защищали Киев,
сражаясь до конца. Лишь 19 ноября враг прорвался через рухнувшие стены. Киев
пал. Как и в других городах, воины и жители почти поголовно истреблялись,
тысячи людей были угнаны в рабство. Самому воеводе Дмитру, израненному и
захваченному в плен, Бату сохранил жизнь «мужества ради его». Только две сотни
уцелевших домов насчитал здесь потом папский посол Плано Карпини.
Разорив Киев, татаро-монголы устремились далее в
юго-западную Русь, где с боями заняли местные столичные города Галич,
Владимир-Волынский и «инии грады мнози, им же несть числа». Груды костей —
целые костища оставили они на своем пути.
Наступил 1241 год. Истерзанная трехлетней войной,
лежала Русь. Но и монгольское войско было уже не то, каким оно перешло Волгу. В
Азии, на Кавказе, в Поволжье и особенно в трехлетней войне на Руси татаро-монголы
понесли тяжелые потери и вышли на ее западные рубежи серьезно ослабленными.
Народы Руси защитили Европу от татаро-монгольского порабощения. Вот что записал
современник нашествия Фома, хронист города Сплита на Адриатике: «Татары из-за
Руси, сильно им противостоявшей, не могли продвинуться дальше: имели
неоднократно столкновения с русскими и много крови было пролито, долго, однако,
они были сдерживаемы русскими. Вследствие чего, направившись от них в другую
сторону, все северные области окружили войною».
...По Руси разнеслась радостная весть, что жестокие
враги «сошли» с родной земли — ушли в Польшу, в Венгрию. Однако радость
оказалась преждевременной.
...Между тем на севере опасность вторжения возрастала.
Рыцари вместе с отрядами эстов захватили и обложили данью Водьскую землю,
сманив на свою сторону часть вожанской знати.
С благословения папы крестоносцы помышляли захватить и
берега Невы и Карелию. Рыцарские отряды чинили разбой в Новгородской земле. Их
набеги охватили обширную территорию в районе Изборск -o Псков — Сабель — Тесов
— Копорье. В город сбегались жители из окрестных сел, опасаясь грабителей.
Возмущенные новгородцы, не желая в угоду корыстному боярству становиться рабами
тевтонов, требовали призвать на помощь владимиро-суздальских князей.
Шумное новгородское вече отправило посла к Ярославу
Всеволодовичу. Проницательный политик отпустил к ним княжить своего младшего
сына Андрея. Но Андрей явно не подходил для столь ответственного дела. Ярослав
знал, что новгородцы попросят у него Александра, и этим ловким ходом старался облегчить
старшему сыну споры с боярством. Действительно, новгородцы, собравшись на вече
и как следует «сдумавше», вновь послали к Ярославу Всеволодовичу уже самого
архиепископа Спиридона «с мужами» просить к себе Александра Ярославича. Они с
горечью сообщали, что «немцы поимаша по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше
орати (пахать) по селам и нечимь...».
|