|
Возвращаясь из Орды, Александр должен был наведаться и
в пожалованный ему Киев, где по-прежнему наместничал воевода Дмитр Ейкович.
В разоренном Киеве не было митрополита Кирилла.
Ставленник Даниила Романовича еще не вернулся из Никеи. Александр надеялся, что
тамошний патриарх Мануил II не направит его обратно в Галич: Никея готовилась
отвоевывать у латинян Константинополь. Она искала союзника в антипапской Германии,
нащупывала пути сотрудничества с Ордой, и заигрывания Даниила Романовича с
Римом едва ли ей по нутру. Политика Александра ей ближе. Отвергая папские
предложения, Александр мог рассчитывать на укрепление своих позиций и в Сарае и
в Каракоруме, где внимательно следили за внешней политикой русских князей. Был
он уверен и в поддержке его шага русской церковью, которая имела все основания
опасаться посягательства папства на свои права и доходы.
В 1250 году князья вернулись во Владимир. Андрей
тотчас отобрал бразды правления у безропотного Святослава Всеволодовича. Но
Александр не торопился покинуть стольный город. Он чего-то выжидал.
И вот в летописи под тем же годом появляется запись:
«Поеха митрополит Кирилл на Суждальскую землю». Итак, печатник-канцлер
галицко-волынского князя, побывав в Никее, вернулся митрополитом не в Галич, не
в Киев, а во Владимир. Не зря ждал его Александр. Это был первый успех далеко
рассчитанной политики князя. На следующий год митрополит вместе с ним и
ростовским епископом Кириллом II отправились в Новгород. После трехлетнего
отсутствия Александр окунулся в привычную, хлопотливую жизнь новгородского
князя. Они с Кириллом торжественно ставят в местные архиепископы Далмата.
Началось сотрудничество Александра с церковью; ради этого он заметно смягчил к
ней отношение княжеской власти.
Отец его, Ярослав, открыто посягал на церковные земли.
Не зря Даниил Заточник, славословя князя, обличал тех церковников, что «обидят
села и домы славных мира сего, яко псы ласкосердные... святительский имея на
себе сан, а обычаем похабен».
Александр был осторожнее. Во всяком случае, в «Житие»
Александра митрополит Кирилл внес слова о том, что он «митрополита же и
епископы чтяше и послушааше их, аки самого Христа».
Словом, Александр не просто верующий князь, он знал
церкви цену и поддерживал ее и вкладами и политически. Приехав как-то в Ростов,
он, что особо отмечено в летописи, не только «целова крест честный и кланяся
епископу» Кириллу II, но и сказал: «Отче святый, твоею молитвою и тамо в
Новьгороде ехал есмь здоров и семо приехал есмь твоею молитвою здоров».
Епископ Кирилл II был человеком незаурядным.
Выдающийся проповедник, он собирал немало слушателей: одни слушали «слово
божье», другие любовались убранством храма — «ово послушающе ученья еже от
святых книг, ови же хотяща видети украшенья церкви».
После страшного разорения Владимира и гибели епископа
Митрофана владимирская епископия на время захирела (ее восстановили только в
1274 году). Поэтому Александр искал поддержки ростовского епископа. Удалось
Александру угасить и последствия столкновения отца и дружины с ростовскими
князьями. В Ростове его приняли «с великой любовью».
Противилась Византийская патриархия. Ведь возвеличение
князя Владимира, отвоевавшего право на крещение у империи, умаляло ее роль.
После падения Константинополя Положение изменилось — Никее было не до святости
Владимира. И когда Александр одержал победу на Неве в — день смерти Владимира,
то и князь и церковь могли использовать это совпадение для установления хотя бы
местного, в Новгороде или во Владимире, его почитания и празднования.
Поддержка церковных иерархов еще не раз понадобится
Александру и при решении вопросов внутренней политики: церковь со всей
моральной силой проповеди и грозой отлучения будет на его стороне в
столкновениях с другими князьями и с боярами Новгорода и Пскова. Неслучайно
даже в новгородской владычной летописи, писанной для местного правящего
боярства, нет враждебных Александру высказываний, хотя в новгородских
юридических актах их немало. Возникало взаимопонимание между властителем
Новгорода и Киева и никейским двором. Церковь поддержала — стремление
Александра найти пути к сосуществованию с Золотой Ордой, раз нет сил сбросить
ее власть. В свою очередь, и Орда должна была по достоинству оценить эту
позицию и князя Александра, и духовенства.
На избранном пути Александр столкнулся с
противодействием других, наиболее крупных князей, притом родных братьев.
Не было единства в суздальской княжеской семье. Ханша
Огул-Гамиш могла быть довольна: запутанное вассальное соперничество Андрея с
Александром осложнялось давней борьбой между суздальскими и галицко-волынскими
князьями и боярами из-за Киева. К этому Добавились и решительные расхождения во
внешней политике.
Противниками согласия с Ордой, а значит, сторонниками
борьбы против нее были братья Александра — владимирский великий князь Андрей
(он правил и в Суздале) — и тверской князь Ярослав, вступившие в союз с
галицко-волынским Даниилом Романовичем. Между дворами Владимира, Твери и Галича
завязались деятельные переговоры. Доказательством союза и было бракосочетание
князя Андрея с дочерью Даниила, пышно отпразднованное во Владимире. Венчал их
сам митрополит, «и много веселья бысть».
Вероятно, Даниил побывал на свадьбе дочери, и тут
могли встретиться, разговаривать и спорить о будущем Руси великие современники
— Александр и Даниил...
Вскоре от всего пережитого Александр заболел — «бысть
болезнь тяжка князю Олександру».
Болезнь в ту пору не диво. Средняя продолжительность
жизни была коротка, не достигала и 30 лет из-за детской смертности,
опустошительных войн, голодных лет и эпидемий. Князья жили дольше простых
смертных, но походы и рати, лишения и раны сокращали их век.
|