Была при монастыре книжница — библиотека, возможно,
достаточно обширная. Несмотря на многократные полные разорения этого места,
сохранилось несколько рукописей, написанных андрониковскими монахами-писцами.
В последние годы XIV столетия подвизался здесь писец
Василий. Одна переписанная им рукопись — сборник монашеских «постнических слов»
— заканчивается послесловием, в котором Василий просит прощения у читателей за
возможные ошибки и называет себя «малейшим из единообразных». Что это — формула
отношения монаха ко всей братии или, может быть, так именует себя
профессионал-книжник, работавший среди других писцов? Ответить на этот вопрос
трудно. Во всяком случае, был здесь еще писец — монах Анфим. Им в 1404 году
переписан один из древнейших на Руси сборников изречений и поучений — «Изборник
Святослава». В 1406 году в монастыре переписывали сборник под
названием «Златоструй» — поучения Иоанна Златоуста, золотое струение мудрости.
Страницы рассказов и поучений Андрей видел, наверное, еще не оконченными и на
столике в келье своего собрата.
Книги здесь не только писали, но и украшали
художественными изображениями. От того времени дошла одна лишь «лицевая» книга
из тех, что были в Андрониковом монастыре. Она хранится в Государственном
Историческом музее, называется теперь в научном обиходе Андрониковским
евангелием и датируеся началом XV столетия. Кто знает, может быть, рука Андрея
касалась ее страниц и он видел именно это изображение Христа, который грядет
судить человеческий род. Золотой сияющий прямоугольник в двойном обрамлении: голубом
— внешнем и темном, как ночное небо, синем — внутреннем. Иисус как бы в
кристалле небесной лазури, от его одежд исходят лучи золотого света. Рука
высоко поднята в жесте творящем и наставляющем. На страницах его раскрытой
книги надпись с призывом любить друг друга.
По-видимому, мастер из окружения Рублева создал эту
миниатюру. В монастыре, конечно, существовала высокого уровня художественная
мастерская. И не один Андрей, к этому времени уже знаменитый художник, трудился
в ней, но и его друг — иконник и стенописец Даниил Черный. Похоже, были у них и
ученики.
Возможно, дружина здешних художников не считалась
самой большой среди других монастырских мастерских. В нескольких верстах от
Андрониковой обители, если идти левым берегом Москвы-реки, располагался Симонов
монастырь. Он находился в непосредственном подчинении константинопольского
патриарха. Здесь жили и русские и греки, а среди последних иконописец Игнатий.
Личность загадочная, не оставившая определенных следов в письменности и
произведениях искусства. Лишь смутное предание хранит память о его работах в
этом монастыре, который на протяжении XV века будет одним из значительных
очагов различных видов художества — иконного ювелирного, стенописного. В
научной литературе высказывалось даже предположение, что Рублев учился в
Симонове монастыре и, следовательно, какое-то время там монашествовал. Но
подтверждения в документах или преданиях эта гипотеза не находит. Более того, о
жизни Андрея в этой обители не упоминает в начале
XVI века писатель Иосиф Волоцкий, который тщательно
собирал все сведения о Рублеве и был тесно связан с Симоновым и его
художниками. Это обстоятельство, разумеется, не исключает общения художников
двух соседних монастырей, их творческих связей.
По монастырским и иным книжницам переписывали новое
тогда произведение — «Задонщину». Замечательная эта повесть создана была
рязанцем Софонией. Ярко поэтичная, пронизанная радостью победы, она тяготела к
древним литературным традициям домонгольской Руси. Софония имел в своих руках
список «Слова о полку Иго-реве» и заимствовал у него многое: и красоту
сравнений, и живую силу языка… Со страниц «Задонщины», которую, без сомнения,
знал Рублев, встают прекрасная, ликующая в светлые дни своей истории русская
земля, синие ее небеса, леса и поля о птицами и зверьми, каменные грады,
населенные храбрыми русичами. «О жаворонок, красных дней утеха, возлети под
синие небеса, посмотри к сильному граду Москве, воспей славу» тем, кто не щадил
жизней «за землю за русскую и веру крестьянскую и за обиду…». Как соколы «из
каменного града Москвы возлетеша под синие небеса, возгремеша золочеными
колоколы на быстром Дону», «богатыри русские хотят ударити на великие силы
поганого царя Мамая». Кончилось с этой победой «хотение» Орды «на русскую землю
ходити», «трубы их не трубят, уныша гласи их».
|