Государь
же князь великий Дмитрий Иванович – добрый человек – образцом был
смиренномудрия, небесной жизни желал, ожидая от Бога грядущих вечных благ, не
ведая того, что на него замышляют злой заговор ближние его друзья. О таких ведь
пророк и сказал: «Не сотвори ближнему своему зла и не рой, не копай врагу
своему ямы, но на Бога‑творца надейся, господь Бог может оживить и умертвить».
Пришли
же послы к царю Мамаю от Ольгерда Литовского и от Олега Рязанского и принесли
ему большие дары и грамоты. Царь же принял дары и письма благосклонно и,
заслушав грамоты и послов почтя, отпустил и написал ответ такой: «Ольгерду
Литовскому и Олегу Рязанскому. За дары ваши и за восхваление ваше, ко мне
обращенное, каких захотите от меня владений русских, теми одарю вас. А вы в
верности мне присягните и скорее идите ко мне и одолейте своего недруга. Мне
ведь ваша помощь не очень нужна: если бы я теперь пожелал, то своею силою великою
я бы и древний Иерусалим покорил, как прежде халдеи. Теперь же поддержать вас
хочу моим именем царским и силою, а вашею клятвой и властью вашей разбит будет
князь Дмитрий Московский, и грозным станет имя ваше в странах ваших моею
угрозой. Ведь если мне, царю, предстоит победить царя, подобного себе, то мне
подобает и надлежит царскую честь получить. Вы же теперь идите от меня и
передайте князьям своим слова мои».
Послы
же, возратясь от царя к своим князьям, сказали им: «Царь Мамай приветствует вас
и очень, за восхваление ваше великое, благорасположен к вам!» Те же, скудные
умом, порадовались суетному привету безбожного царя, не ведая того, что Бог
дает власть кому пожелает. Теперь же – одной веры, одного крещения, а с
безбожным соединились вместе преследовать православную веру Христову. О таких
ведь пророк сказал: «Воистину сами себя отсекли от доброго масличного древа и
привились к дикой маслине».
Князь
же Олег Рязанский стал торопиться отправлять к Мамаю послов, говоря: «Выступай,
царь, скорее на Русь!» Ибо говорит великая мудрость: «Путь нечестивых погибнет,
ибо собирают на себя досаду и поношение». Ныне же этого Олега окаянного новым
Святополком назову.
И
прослышал князь великий Дмитрий Иванович, что надвигается на него безбожный
царь Мамай со многими ордами и со всеми силами, неустанно ярясь на христиан и
на Христову веру и завидуя безголовому Батыю, и сильно опечалился князь великий
Дмитрий Иванович из‑за нашествия безбожных. И, став пред святою иконою Господня
образа, что в изголовье его стояла, и, упав на колени свои, стал молиться и
сказал: «Господи! Я, грешный, смею ли молиться тебе, смиренный раб твой? Но к
кому обращу печаль мою? Лишь на тебя надеясь, Господи, и вознесу печаль мою. Ты
же, Господи, царь, владыка, светодатель, не сотвори нам, Господи, того, что
отцам нашим сотворил, наведя на них и на их города злого Батыя, ибо еще и
сейчас, господи, тот страх и трепет великий в нас живет. И ныне, господи, царь,
владыка, не до конца прогневайся на нас, знаю ведь, Господи, что из‑за меня
грешного, хочешь всю землю нашу погубить; ибо я согрешил пред тобою больше всех
людей. Сотвори мне, Господи, за слезы мои, как Иезекии, и укроти, Господи,
сердце свирепому этому зверю!» Поклонился и сказал: «На Господа уповал – и не
погибну». И послал за братом своим, за князем Владимиром Андреевичем в Боровск,
и за всеми князьями русскими скорых гонцов разослал, и за всеми воеводами на
местах, и за детьми боярскими, и за всеми служилыми людьми. И повелел им скоро
быть у себя в Москве. Князь же Владимир Андреевич прибыл быстро в Москву, и все
князья и воеводы. А князь великий Дмитрий Иванович, взяв брата своего князя Владимира
Андреевича, пришел к преосвященному митрополиту Киприану и сказал ему: «Знаешь
ли, отче наш, предстоящее нам испытание великое, – ведь безбожный царь
Мамай движется на нас, неумолимую в себе ярость распаляя?» И митрополит отвечал
великому князю: «Поведай мне, господин мой, чем ты пред ним провинился?» Князь
же великий сказал: «Проверил я, отче, все точно, что все по заветам наших
отцов, и даже еще больше, выплатил дани ему». Митрополит же сказал: «Видишь,
господин мой, попущением Божьим ради наших грехов идет он полонить землю нашу,
но вам надлежит, князьям православным, тех нечестивых дарами удовлетворить хотя
бы и вчетверо. Если же и после того не смирится, то Господь его усмирит, потому
что Господь дерзким противится, а смиренным благодать подает. Так же случилось
когда‑то с Великим Василием в Кесарии: когда злой отступник Юлиан, идя на
персов, захотел разорить город его Кесарию, Василий Великий помолился со всеми
христианами Господу богу, собрал много золота и послал к нему, чтобы утолить
жадность преступника. Тот же, окаянный, только сильнее разъярился, и Господь
послал на него воина своего, Меркурия, уничтожить его. И невидимо пронзен был в
сердце нечестивый, жизнь свою жестоко окончил. Ты же, господин мой, возьми
золота, сколько есть у тебя, и пошли навстречу ему – и скорей образумишь его».
Князь
же великий Дмитрий Иванович послал к нечестивому царю Мамаю избранного своего
юношу, по имени Захарий Тютчев, испытанного разумом и смыслом, дав ему много
золота и двух переводчиков, знающих татарский язык. Захарий же, дойдя до земли
Рязанской и узнав, что Олег Рязанский и Ольгерд Литовский присоединились к
поганому царю Мамаю, послал быстро вестника скрытно к великому князю.
|