Звонят
колокола вечевые в Великом Новгороде, собрались мужи Новгородские у храма
святой Софии и говорят так: «Неужто нам, братья, не поспеть на подмогу к
великому князю Дмитрию Ивановичу?» И как только слова эти промолвили, уже как
орлы слетелись. Нет, то не орлы слетелись – выехали посадники из Великого
Новгорода и с ними семь тысяч войска к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату
его, князю Владимиру Андреевичу, на помощь.
К
славному городу Москве съехались все князья русские и говорили таково слово: «У
Дона стоят татары поганые, Мамай‑царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым,
хотят реку перейти и с жизнью своей расстаться нам во славу».
И
сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем
туда, прославим жизнь свою, удивим земли, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили!
Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру
христианскую!»
И
сказал всем князь великий Дмитрий Иванович: «Братья и князья русские, гнездо мы
великого князя Владимира Киевского! Не рождены мы на обиду ни соколу, ни
ястребу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому этому Мамаю!»
О
соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пеньем своим прославить великого
князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли
Литовской двух братьев Оль‑гердовичей, Андрея и брата его Дмитрия, да Дмитрия
Волынского! Те ведь – сыновья Литвы храбрые, кречеты в ратное время и
полководцы прославленные, под звуки труб их пеленали, под шлемами лелеяли, с
конца копья они вскормлены, с острого меча вспоены в Литовской земле.
Молвит
Андрей Ольгердович своему брату: «Брат Дмитрий, два брата мы с тобой, сыновья
Ольгердовы, а внуки мы Гедими‑новы, а правнуки мы Сколомендовы. Соберем, брат,
любимых панов удалой Литвы, храбрых удальцов, и сами сядем на своих борзых
коней и поглядим на быстрый Дон, напьемся из него шлемом воды, испытаем мечи
свои литовские о шлемы татарские, а сулицы немецкие о кольчуги басурманские!»
И
сказал ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю за Русскую и
за веру христианскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже ведь,
брат, стук стучит и гром гремит в белокаменной Москве. То ведь, брат, не стук
стучит, не гром гремит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия
Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами.
Седлай, брат Андрей, своих борзых коней, а мои уже готовы – раньше твоих
оседланы. Выедем, брат, в чистое поле и сделаем смотр своим полкам, –
сколько, брат, с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами семьдесят
тысяч латников».
Вот
уже, братья, подули сильные ветры с моря к устьям Дона и Днепра, принесли
грозные тучи на Русскую землю, из них выступают кровавые зарницы, и в них
трепещут синие молнии. Быть стуку и грому великому на речке Непрядве, меж Доном
и Днепром, покрыться трупами человеческими Куликову полю, потечь кровью
Непрядве‑реке!
Вот
уже заскрипели телеги меж Доном и Днепром, едут хино‑ве на Русскую землю!
Набежали серые волки с устьев Дона и Днепра, воют, притаившись на реке Мече,
хотят ринуться на Русскую землю. То не серые волки были – пришли поганые
татары, хотят пройти войной всю Русскую землю.
Тогда
гуси загоготали и лебеди крыльями заплескали. Нет, то не гуси загоготали и не
лебеди крыльями заплескали, то поганый Мамай пришел на Русскую землю и воинов
своих привел. А уж гибель их подстерегают крылатые птицы, паря под облаками,
вороны неумолчно грают, а галки по‑своему говорят, орлы клекочут, волки грозно
воют, а лисицы брешут, кости чуя. Русская земля, ты теперь как за царем за
Соломоном побывала. А уж соколы, и кречеты, и белозерские ястребы рвутся с
золотых колодок из каменного города Москвы, обрывают шелковые путы, взвиваясь
под синие небеса, звоня золочеными колокольчиками на быстром Дону, хотят
ударить на несчетные стада гусиные и лебединые, – то богатыри и удальцы русские
хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая.
Тогда
князь великий Дмитрий Иванович вступил в золотое свое стремя, сел на своего
борзого коня и взял свой меч в правую руку, и помолился Богу и Пречистой его
матери. Солнце ему ясно на востоке сияет и путь указует, а Борис и Глеб молитву
возносят за сродников своих.
|