|
2. Борьба с Золотой Ордой
Во
время новгородского кризиса (1470‑71) король Казимир заключил с золотоордынским
ханом Ахматом союз против Москвы. Хотя Казимир и не смог поддержать Новгород в
1471 г., он продолжал готовиться к войне с Москвой и побуждал Ахмата принять в
ней участие.
Из
всех татарских ханств того периода Золотая Орда, хотя и, представляла собой
лишь часть когда‑то могущественной Монгольской империи, лучше других хранила
традиции монгольской эпохи. Все правящие династии татарских ханств восходили к
Чингисхану, но именно правители Золотой Орды в то время в особенности помнили о
своем происхождении. В письме от 1477 г. к султану Фатиху Махмеду (Мухаммед II
Завоеватель) Ахмат, заверяя султана в своей «дружбе и любви», гордо называет
себя «сыном» (ogul) Чингисхана.
Ахмат
принадлежал к дому Джучи, старшего сына Чингисхана. Более точно, отец Ахмата,
Кучук‑Махмед, был потомком Урус‑хана (потомка Джучи). Кучук‑Махмед не
предпринимал крупных походов против Москвы и, по‑видимому, никогда не собирал в
Московии большой дани, если вообще собирал там что‑либо. Судя по всему, после
1452 г. великий князь Василий II не платил регулярной ежегодной дани никому из
последующих ханов. Однако великие князья чувствовали, что в любой момент может
возникнуть необходимость выплатить дань какому‑либо татарскому хану, и поэтому
сборщики продолжали свою работу. В год, когда не производилось никаких выплат,
они оставляли собранные деньги в собственной казне. В своем завещании Василий
II советовал жене и детям после его смерти производить перепись их земель для
сбора дани. Он добавил тем не менее, что в случае, когда «переменет Бог Орду
(власть в ней)», каждый князь оставит собранное себе. В договоре Ивана III с
князем Михаилом Андреевичем Верейским (примерно 1463 год) мы обнаруживаем следующую
статью: «А Орда знати и ведати мне, великому князю, [то есть ведет дела по
выплате дани]... А коли аз, князь великий, выхода в Орду не дам, и мне и у тебе
не взяты». За период правления Ивана III в русских летописях ни разу не
упоминается о регулярных выплатах дани какому‑либо хану.
Программа
Ахмата состояла из двух главных пунктов: восстановление ханского сюзеренитета
над Великим княжеством Московским и наложение на Московию ежегодной дани. Для
достижения этих целей он предпринял против Москвы несколько походов. Согласно
«Казанской истории», Ахмат после восшествия на ханский трон отправил послов
великому князю Ивану III «по старому обычаю... с басмой — портретом, просить
дани и оброков за прошлые годы. Великий же князь не испугался царя [то есть
хана], но, взяв басму — портрет царя, плюнул на него, сломал, бросил наземь и
растоптал ногами своими». Эпизод относят к 1480 г. — то есть, году
решающего столкновения Ивана с Ахматом.
Принимая
во внимание, что «Казанская история» — созданная примерно в 1565 г. как
историко‑политическое произведение, прославляющее Ивана Грозного, —
включает в себя не только большое количество ценной информации по истории
Казанского ханства, но и легенды, мы можем заключить, что вышеизложенная
история несколько приукрашена. Ахмат стал ханом не позже 1460 г. (когда его имя
впервые упоминается в русских летописях). Весьма вероятно, что он начал свое
царствование, отправив посольство к великому князю московскому с требованием
покорности. В это время Василий II был еще жив. Однако Иван III являлся его
соправителем и тоже носил титул великого князя. Возможно, что он принял послов
Ахмата и отверг его требования, однако описанное в «Казанской истории»
поведение Ивана III при этом, безусловно, не соответствует действительности.
Очевидно, что составитель, или переписчик повести, не имел ясного представления
символах власти, жалуемых ханами своим вассалам и слугам. О говорит о таком
знаке, как басма — портрет хана. По‑тюркски басма значит «отпечаток», «оттиск».
В древнерусском языке термин употреблялся применительно к металлическому окладу
иконы (обычно из чеканного серебра). Басма‑портрет тогда должна бы означать
изображение лица в виде барельефа на металле. Никаких подобных портретов никто
из монгольских ханов никогда не выдавал своим вассалам. Составитель «Казанской
истории», по всей видимости, спутал басму с пайцзой; последний термин происходит
от китайского paitze — «пластина власти», как называет ее Марко Поло. Она
представляла собой — в зависимости от положения того, кому она выдавалась
ханом, — золотую или серебряную пластину с каким‑либо рисунком, например,
головой тигра или сокола, и выгравированной надписью. Это именно тот знак,
который посол Ахмата должен был бы вручить Ивану III, если бы он согласился
признать сюзеренитет Ахмата. Поскольку Иван III, судя по всему, отказался стать
вассалом Ахмата, посол должен был вернуть пластину хану. Драматическое описание
того, как Иван III растоптал пайцзу, таким образом, чистый вымысел.
|