Согласно
Вологодско‑Пермской летописи (до сего времени полностью не опубликованной),
Ахмат пытался пересечь реку Угру 8 октября 1480 г., но встретил мощное
сопротивление со стороны русских войск, вооруженных огнестрельным оружием.
Войсками командовали великий князь Иван Молодой и его дядя, князь Андрей
Меньшой. После четырех дней ожесточенного сражения Ахмат, осознав, что
дальнейшие усилия тщетны, отступил на запад и разбил лагерь на литовской
территории, в двух верстах от места битвы. Он решил подождать подхода Казимира
с литовской армией. Казимир, однако, не появился, потому что, во‑первых, он не
получил достаточной поддержки от Польши, и, во‑вторых, его внимание отвлек
набег хана Менгли‑Гирея на Подолию. Кроме того, планы Казимира встретили
серьезную оппозицию со стороны некоторых русских князей в Литве. Против
Казимира был организован заговор, в котором активную роль играли князь Михаил
Олелькович и князь Федор Иванович Бельский. В 1481 г. Михаила Олельковича
схватили и казнили, а Бельский бежал в Московию.
Не
получив помощи от Казимира, татары Ахмата разграбили территорию «верховских
городов» (в бассейне Верхней Оки), к которым относятся Одоев, Белев, Мценск и
другие. Русские князья этой области были вассалами Казимира и, как полагает
Базилевич, могли принимать участие в заговоре против него. Опустошая эти
владения, Ахмат, по‑видимому, хотел предотвратить любое открытое выступление в
тылу своего лагеря и компенсировать армии неудачный поход.
7
ноября 1480 г. (дата по Вологодско‑Пермской летописи) Ахмат повел армию обратно
в Сарай. Согласно Казанской истории, воспользовавшись затишьем, последовавшим
за безуспешной попыткой Ахмата пересечь Угру, Иван III послал через степи во
владения Ахмата объединенный отряд русско‑татарской конницы под командованием
Нур‑Давлета и князя Василия Ноздреватого. Это, по всей видимости, ускорило
отступление Ахмата.
Чтобы
избежать позора, Ахмат написал Ивану III, что временно отступает из‑за
приближающейся зимы. Он грозил Ивану III, что вернется и захватит и его самого
и его бояр, если тот не согласится — во‑первых, выплатить дань в размере 60 000
алтын в течение сорока дней (1 алтын был равен 6 деньгам, или трем сотым
рубля), 20 000 алтын следующей весной и 60 000 алтын следующей осенью; во‑вторых,
носить «знак Батыя» на своем колпаке (княжеской шапке), и в‑третьих, убрать
царевича Даньяра из Касимова. Письмо Ахмата сохранилось только в русском
переводе Нет сомнений, однако, что перевод с оригинального татарского текста
был сделан вскоре после того, как письмо было получено в Москве. «Знак Батыя»,
упоминаемый в документе — это, конечно, пайцза. Требование Ахмата ликвидировать
Касимовское ханство вполне понятно, если вспомнить, какую важную роль этот
район играл в татарской политике Ивана III.
Размер
дани, затребованной Ахматом (140000 алтын), весьма скромен, если мы сравним его
с размером дани, прежде выплачиваемой московскими великими князьями ханам. 140
000 алтын составляет 4 200 рублей. Этот только малая часть суммы, собранной
ханом Тохтамышем с Великого княжества Владимирского в 1382 году (около 85 000
рублей).
Ахмату
не суждено было продолжить борьбу с Москвой. Согласно Устюжской летописи, когда
тюменский хан Айбек (Западная Сибирь) прослышал, что Ахмат возвращается из
Литвы с богатой добычей, он решил застать его врасплох и напасть на него. К
Айбеку в этом предприятии присоединилась Ногайская Орда. Поскольку люди Ахмата
не ожидали никакого нападения, у них не осталось времени для организации
сопротивления. Айбек легко добрался до белого шатра Ахмата и лично убил его.
Затем тюменцы и ногайцы разграбили лагерь, захватив большую часть литовской
добычи, включая множество пленников. Айбек получил львиную долю.
После
убийства Ахмата его сыновья поделили власть в Золотой Орде между собой, что
усилило разобщенность в Орде и заметно ее ослабило. Тем не менее она
представляла опасность и для Москвы и для Крыма еще около двадцати лет.
О
событиях 1480‑81 гг. в исторической литературе часто говорят как о «падении
татарского ига». Фактически же, Москва установила свою независимость почти на
тридцать лет раньше, в правление Василия II, а кампания Ахмата была лишь
попыткой восстановить бывший сюзеренитет ханов над Москвой. Провал этого
предприятия показал, что Москва стала слишком сильной, чтобы татары могли когда‑либо
снова подчинить ее. Это, однако, не означало, что татарской угрозы больше не
существует. Иван III вынужден был использовать все свое дипломатическое
мастерство, чтобы поддерживать дружественные отношения с Крымским ханством и
сдерживать Золотую Орду и Казанское ханство. Хотя регулярной ежегодной дани
татарам больше не выплачивалось, Ивану III, как и его преемникам, приходилось
тратить большие средства на поминки (подарки) различным ханам, включая
вассальных ханов Касимова. Поэтому налоги собирались по‑прежнему, а их
назначением долгое время оставался выход (дань).
|