|
2. Люблинская уния 1569 г.
21
декабря 1568 г. Сигизмунд Август выдал литовским представителям указание
касательно плана работы совместного польско‑литовского сейма. Заседания сейма
начались в январе 1569 г.
В
начале первого совместного заседания посланники польской шляхты потребовали,
чтобы во всех дискуссиях участвовали обе стороны, и никто не проводил отдельных
совещаний. Поляки на опыте прежних сеймов опасались, что литовские вельможи,
собираясь отдельно, смогут подавить оппозицию со стороны своей шляхты. Литовцы
отказались принять польское требование, и на первом своем самостоятельном
собрании попытались сформулировать свой план унии. Как того и опасались посланники
польской шляхты, окончательным вариантом литовской программы стала программа
вельмож. В итоге каждая из двух сторон — поляки и литовцы — представляла на
рассмотрение совместных заседаний свой собственный проект унии, и существенные
расхождения обеих сторон в отношении характера унии приводили в тупик.
Поляки
настаивали на полном включении Великого княжества Литовского в состав Польши.
Даже само название Литва должно было быть исключено, и у монарха должен был
быть единственный титул — «король Польши».
Литовцы,
наоборот, предлагали тесную федерацию Польши и Литвы. Общего правителя должен
выбирать совместный сейм, который следует проводить на границе между двумя
странами, и в Кракове монарха будут короновать королем Польши, а в Вильно —
великим князем литовским. Для решения вопросов внешней политики, войны, и
других важных дел, касающихся интересов обеих стран, должен будет собираться по
очереди то в Польше, то в Литве совместный польско‑литовский сейм. Местные дела
каждого из государств должны будут обсуждаться отдельно на польских и литовских
сеймах. Литва сохранит свои собственные законы и систему правосудия. Только
коренные жители великого княжества смогут быть назначены на официальные
должности в великокняжеском правительстве и администрации. Однако полякам и
литовцам будет позволено покупать земельные угодья в другой стране‑участнице
договора.
Литовский
план вызвал у польских депутатов негодование. Поляки доказывали, что во времена
первой унии между двумя государствами, принятой в 1385 г., Литва входила в
состав Польши, и что последующие изменения статуса унии и уступки Литве
отменили основного принципа этой унии. Польский подход к проблеме, таким
образом, был скорее юридическим, нежели практическим. Польский делегат Иероним
Оссолинский заявил, что «уния Великого княжества Литовского (с Польшей) была
установлена и скреплена клятвой давным‑давно. Польские короли на этом основании
правили Литвой и даровали ей различные свободы. Нам остается только внести
такие коррективы (в детали договора об унии), которые представляются
необходимыми, а затем провести в жизнь все положения прежней унии».
Двумя
главными ораторами от литовской делегации были воевода Вильно Николай Радзивилл
Рудый и судебный исполнитель Ян Иеронимович Ходкевич. Во время совещания между польскими
сенаторами и литовскими членами совета вельмож Ходкевич сказал, что «наши
народы (т.е. литовцы и русские) и мы (т.е. члены совета вельмож) — честные и
достойные люди, а что касается наших свобод, то мы равны любому другому народу,
включая и вас, господа поляки. Нам бы не хотелось заключать унию, прежде чем мы
установим добрый порядок в нашем содружестве и покажем вам, что вы заключаете
союз с друзьями, равными вам по достоинствам и внутреннему устройству. В первую
очередь, мы должны решить этот вопрос с нашим собственным государем (т.е.
Сигизмундом Августом, как великим князем литовским). Только после этого мы
будем рады обсудить унию с вами. Король (т.е. Сигизмунд Август, как король
Польши) ничего в вопросе об унии нерешает. Это исключительно наше дело,
поскольку мы свободные люди и христиане. Никто не может вести наших дел, кроме
нас самих как это делали наши предки».
Николай
Радзивилл, отвечая Оссолинскому, прибавил и замечание исторического характера:
"Ваша честь, вы сказали, что польские короли долгое время правили Литвой.
Я не думаю, что уже отпет реквием по усопшему великому князю литовскому или что
Литва получила свободы только тогда, когда король Польши начал править
ею".
Защита
литовской автономии Ходкевичем и Радзивиллом сильно разгневала поляков. Как
отмечает автор «Дневника» сейма, «такие беседы приносили больше взаимного
раздражения, чем результатов».
Положение
литовцев действительно было серьезным, поскольку большинство поляков не желало
идти на какие‑либо уступки, а сложная военная и дипломатическая ситуация
диктовала необходимость немедленного соглашения с ними. 29 января Николай
Радзивилл сказал с горечью: «Когда мы уезжали на сейм, враг (т.е. московиты)
был у нас за спиной. Мы мечтали о том, что уния с вами будет скреплена взаимной
любовью. Мы почти бежали сюда, чтобы заключить ее, в то время как наши праотцы
в таких же случаях обычно ходили медленно».
В
феврале, чтобы выйти из тупика, король приказал литовцам прекратить их
сепаратные совещания и провести общее заседание с поляками. Вместо того, чтобы
подчиниться приказу, литовские вельможи решили бойкотировать дальнейшие
собрания. Один за другим они начали уезжать домой. Большинство делегатов от
литовской шляхты последовало за ними. К 1 марта на сейме остались одни поляки.
Вскоре
выяснилось, что литовцы недооценили возникшую ситуацию. Поляки были полны
решимости и так просто дела оставлять не собирались. Кроме того, что было более
существенно, готовность отделиться от великого княжества выразила русская
(украинская) шляхта Волыни и Подляшья.
Возможно,
что в то время как все еще шли заседания сейма, между поляками и посланниками
от украинской шляхты из этих двух областей велись тайные дружеские переговоры.
Во всяком случае, поляки были хорошо осведомлены о теплом отношении к унии
делегатов Волыни и Подляшья и решили воспользоваться этим.
5
марта Сигизмунд Август выпустил Эдикт о «возвращении» Польше Волыни и Подляшья
и немедленном включении этих двух областей в состав Польши. Через три дня он
отдал приказ вельможам и посланникам шляхты Волыни и Подляшья 27 марта явиться
на сейм и присягнуть на верность польской короне.
Первой
реакцией литовцев было желание оказать королю вооруженное сопротивление. В
Подляшье и Волынь советом вельмож, были разосланы приказы о мобилизации на
войну с Польшей. Поляки также собрались объявить военный сбор. Однако вскоре
литовцы поняли, что их сил недостаточно, особенно после того, как шляхта тех
двух областей, которые у них были отняты, отказалась сотрудничать с ними.
Утрата
Волыни и Подляшья стала для Литвы суровым ударом, лишившим великое княжество
значительной части его военных и финансовых ресурсов. Более того, многие
литовские вельможи владели в тех областях земельными угодьями и занимали там
административные должности. От них незамедлительно потребовали принести клятву
верности Польше на основании указа Сигизмунда Августа от 8 марта.
|