Наиболее
показательным примером противоречия указа Сигизмунда желаниям литовских вельмож
был случай с Остафием Воловичем, помощником канцлера великого княжества. Когда
литовцы в феврале покинули сейм, они оставили Воловича и помощника казначея
великого княжества Николая Нарушевича в Вильно в качестве наблюдателей. Волович
не владел наследственными поместьями в Подляшье, но ему было даровано там три
бенефиция в качестве награды за его заслуги перед великим княжеством. Сразу же
после указа от 8 марта король приказал Воловичу принести присягу верности
Польше. Волович умолял короля «открыть свое второе ухо» (т.е. выступить в
качестве великого князя литовского) и позволить ему (Воловичу) посоветоваться
другими литовскими вельможами. Сигизмунд остался глух к его просьбам, и Волович
отказался принести присягу, за что был наказан конфискацией его бенефициев в
Подляшье.
Литовские
вельможи решили сделать последнюю попытку защитить права великого княжества. 5
апреля польский сенат принял особую литовскую делегацию, состоявшую из Яна
Ходкевича, Остафия Воловича и еще трех вельмож. Они выступили с протестом
против решения короля присоединить к Польше Подляшье и Волынь и потребовали
нового избрания депутатов и всестороннего обсуждения этой проблемы другим
сеймом. Поляков не устраивали срочные выборы и возобновление заседаний сейма к
29 мая, но, хотя и неохотно, они согласились, потребовав «возвращения» Польше
еще двух областей — Киева и Браслава. 6 июня Сигизмунд Август издал указ о
возвращении Киевской земли и включении ее в состав Польши. Что касается
Браслава, король решил, что специально предпринимать что‑либо не имеет смысла,
поскольку раньше Браслав был частью Волыни и его включение в состав Польши являлось
всего лишь делом административного порядка. 16 июня шляхта из Браславской и
Винницкой земель дали присягу верности польской короне.
К
6 июня, когда литовские вельможи и посланники шляхты вернулись на сейм, Великое
княжество Литовское уже лишилось всех своих украинских владений — то есть,
примерно трети своего населения. Дальнейшее сопротивление Польше было
невозможно. Представ перед сеймом, Ходкевич слезно просил о возвращении Литве
незаконно отобранных областей и настаивал на некоторых изменениях в пользу
Литвы в польском проекте договора; но дело великого княжества было проиграно.
Отчаяние литовских вельмож в полной мере проявляется в письме Николая
Радзивилла Нарушевичу, в котором автор горько сожалеет о «похоронах и
уничтожении навсегда ранее свободного и независимого государства, известного
как Великое княжество Литовское».
1
июля 1569 г. договор об унии был подписан как поляками, так и литовцами. 4 июля
Сигизмунд Август утвердил его.
В
своей основе договор представлял собой польский план унии. Пожелания литовцев
были приняты в расчет только в некоторых деталях. Основные принципы были
следующими:
1.
Польша и Литва должны были составить единое содружество (res publica), единое
государство (unum regnum), единый народ (unus populus).
2.
Они должны иметь единого суверена, с титулом «король Польский, Великий князь
Литовский».
3.
Суверен должен избираться сенатом и шляхтой объединенного народа.
4.
Избирательный сейм должен будет собираться в Польше, а не в Литве.
5.
Вновь избранный король, после того как примет корону, должен дать клятву
защищать свободы обоих народов.
6.
Король должен быть коронован в Кракове. Отдельной церемонии посажения на
великое княжение литовское не будет.
7.
Будет существовать лишь один сенат и один сейм; и тот и другой будут
установлениями польской короны («коронными»).
8.
Внешняя политика будет одной и той же для обоих народов.
9.
Земельные угодья могут приобретаться поляками в Литве и литовцами в Польше.
Легче
было провозгласить эти принципы, чем воплотить их в реальную действительность.
Полностью Литва в состав Польши так и не вошла и сохранила свою автономию даже
после Люблинской унии.
Показательно,
что противоречия в этом отношении были в самом тексте договора. Хотя слияние
двух народов — поляков и литовцев и было провозглашено, в договоре все‑таки
упоминались «два народа», пусть и объединенные. Все еще продолжал
использоваться титул «Великий князь Литовский». Все должности в правительстве и
высшей администрации великого княжества остался нетронутыми. Великое княжество все
еще сохраняло свой государственный герб. Литве было позволено пользоваться ее
собственным сводом законов (статутом), хотя ей и были даны указания,
пересмотреть его для координации с польским законодательством.
Примечательно
также, что на сейме было решено определи статус Ливонии, как включенной и в
Польшу и в Литву. Такое решение тоже подразумевало существование двух разных
государств, хотя и объединенных.
В
дальнейшем развитии взаимоотношений между Польшей и Литвой автономия последней
подтверждалась часто и во многих аспектах. Договор об унии, как уже было
сказано, запрещал дальнейшую деятельность литовского сейма. Фактически же, это
учреждение было возрождено в качестве предварительного совещания литовских
депутатов перед поездкой на совместный сейм в Польше. Это совещание называлось
«Головной Сейм» великого княжества. Сейм принял характер конгресса польской и
литовской делегаций, на котором должны были улаживаться их разногласия. Во
многих случаях литовцы выражали свои «протесты» сейму. Автономный статус
Великого княжества Литовского явно ощущался во время междуцарствия, когда
литовский Головной Сейм фактически управлял страной.
Хотя,
согласно Люблинской Унии, литовский свод законов, должен был быть пересмотрен
для того, чтобы приспособить литовские законы к польским, эта ревизия была
проведена в Литве литовско‑русскими юристами и продолжала традиции первых двух
статутов. Новый статут — третий — был одобрен королем Сигизмундом III в 1588 г.
Характерно, что существование унии даже не было упомянуто в Третьем Статуте.
Как и первые два, Третий Статут был написан по‑русски (по‑западнорусски).
Впервые его напечатали в Вильно сразу же после принятия.
В
своем предисловии к первому изданию Третьего Статута его издатель, Лев Сапега,
писал: «Из всех народов нам было бы особенно стыдно не знать своих законов,
поскольку они написаны нами на нашем собственном, а не на иностранном языке».
Русский
язык оставался официальным языком правительства, администрации и
законотворчества Великого княжества Литовского на протяжении более чем столетия
после Люблинской унии. Только в 1697 г. литовское правительство повелело
заменить в официальных документах русский язык на польский.
Даже
после совершенной полонизации в конце XVII века Литва сохраняла свою автономию
еще на протяжении почти столетия. Лишь в соответствии с положениями польской
конституции от 3 мая 1791 г. остатки литовской конституции были аннулированы, и
полное вхождение Литвы в состав Польши состоялось окончательно. Однако это
произошло накануне падения самой Польши. Оба народа пережили свое возрождение
после первой мировой войны в качестве двух отдельных государств.
Хотя
Литва и оставалась автономной после Люблинской унии, ее мощь значительно
ослабла из‑за присоединения к Польше украинских областей великого княжества. Последнее
сохранило за собой только белорусские земли.
Что
касается взаимоотношений между социальными группами в Литве, то
привилегированное положение вельмож в значительной степени поколебалось. Теперь
в политическом отношении на передний план выдвинулась шляхта, и совет вельмож
вынужден был с этим смириться.
Но,
как это ни странно, главный удар был нанесен унией по русским. До нее только
Галиция и часть Подолии находились под непосредственным господством Польши.
Теперь вся Западная Русь была разделена на две части, одна из которых
оставалась присоединенной к Литве, а другая находилась под властью Польши.
Белоруссия и Украина в политическом отношении были отделены друг от друга.
Постепенно
полякам удалось распространить свое влияние на основную часть украинского
дворянства, но они не смогли добиться того же с украинскими казаками и
крестьянами. Вскоре стало очевидным, что в Люблине Польша «проглотила» больше
чем она могла «переварить».
|