В середине 60-х гг. над страной сгущались тучи
опричного террора. Аресты следовали один за другим. Щенятев не желал, оставаясь
при дворе, быть свидетелем и невольным соучастником кровавой бойни, которую
развязал Иван IV. Князь решил уйти в отдаленный монастырь.
Несомненно, он принял постриг без ведома царя. Внеся
большой вклад в Борисоглебский монастырь (в 18 верстах от Ростова), Петр
Щенятев под именем Пимена вступил в ряды иноков этой лесной обители (31, 483).
Но мстительный царь не прощал сопротивления даже в такой пассивной форме. Возможно,
он принял постриг Щенятева за косвенное доказательство его причастности к
одному из тех "боярских заговоров", которые мнились Грозному повсюду.
Как бы там ни было, царь конфисковал владения Щенятева, а самого его подверг
мучительной казни. По одним источникам, он был забит до смерти батогами, по
другим — удавлен (31, 474, 483). Но самое страшное и, по-видимому, самое
достоверное сообщение об обстоятельствах гибели воеводы содержится в
"Истории" князя А. М. Курбского. Перечисляя жертвы царских палачей,
Курбский называет и П. М. Щенятева: "Еще убит князь Петр, по прозванию
Щенятев, внук (в действительности — правнук. — Н.Б.) князя литовского
Патрикея. Был он человек весьма благородный и богатый, но, оставя все богатство
и большое имущество, избрал монашество и возлюбил бескорыстную жизнь в
подражание Христу. Однако и там велел мучитель мучить его, жарить на железной
сковороде, раскаленной на огне, и втыкать иглы под ногти. И в таких мучениях
тот скончался" (13, 333–335).
Источники сообщают дату кончины воеводы — 5 августа
1565 г. Со смертью князя Петра Михайловича Щенятева, не имевшего
наследников мужского пола, пресекся и весь род Даниила Щени — род, давший
России три поколения людей, умевших не только охранять Россию от внешних
врагов, но и сохранить собственное достоинство — а значит, и достоинство народа
— перед лицом крепнущего деспотизма.
* * *
Созданное дедом и отцом Ивана Грозного московское
самодержавие было весьма неоднозначным историческим явлением. Оно вывело страну
из неурядиц и смут периода феодальной раздробленности, собрало воедино ее материальный
и духовный потенциал. Однако в самой системе неограниченной личной власти
таилась опасность. Личные качества самодержца, недостатки его ума и сердца
отзывались тяжелыми испытаниями и потерями для народа. Опричный террор Ивана IV
больно ударил по всем сторонам жизни общества. Но особенно сильный удар был
нанесен русской армии, ее "генералитету" — поседевшим в боях и походах
боярам, ратным трудом которых ширилось и крепло московское государство. Царь
Иван, как всякий тиран, более всего боялся заговора военных, и потому участь
Петра Щенятева разделили многие высшие офицеры той эпохи. Одним из них — едва
ли не самым знаменитым — был князь Михаил Иванович Воротынский. В течение двух
десятилетий (с начала 50-х до начала 70-х гг. XVI в.) он был одним из
лучших полководцев тогдашней России. Потомки помнили о его заслугах:
Воротынский был изображен в барельефах памятника "Тысячелетие России"
в Новгороде рядом с Холмским и Даниилом Щеней.
Род князей Воротынских восходил к святому князю
Михаилу Всеволодовичу Черниговскому, казненному в ставке Батыя в 1246 г.
Подобно многим "верховским" (из верховий Оки) князьям, Воротынские
перешли на московскую службу в последней четверти XV в. Отец полководца,
князь Иван Воротынский, верой и правдой служил Василию III, участвуя во многих
его походах. При этом он сохранял определенные права в своем наследственном
родовом владении — городке Воротынск близ Калуги. Впрочем, Василий III не
вполне доверял ему и никогда не оставлял без присмотра коренных московских
воевод. После страшного набега крымских татар в 1521 г. Василий III долго
гневался на своих воевод. В 1522–1525 гг. был в опале и Воротынский-старший;
в 1534 г. он был вновь арестован и 21 июня 1535 г. умер, по-видимому,
в заточении.
Князь Михаил Воротынский впервые упомянут в документах
1543 г. С этого времени он постоянно находился на ратной службе. Его
послужной список восстановлен историком С. Б. Веселовским. "В 1543 г.
он в Белеве, в 1544 г. — наместник и воевода в Калуге, в
1545 г. — в Ярославле, в 1550 г. — наместник в Костроме, а
затем в Коломне, в 1551 г. — в Одоеве, в 1552 г. — в Рязани
и Коломне" (31, 370).
Особую известность Воротынский приобрел своими
действиями во время победного казанского похода 1552 г. Вначале он был
послан с другими воеводами к Туле для отражения ожидавшегося набега крымцев.
После благополучного исхода этого дела Воротынский двинулся с войском на
Казань. Согласно "Казанской истории" — литературному памятнику второй
половины XVI в. — он был назначен царем первым воеводой в передовом
полку (12, 462). Во время осады передовой полк стоял к северо-востоку от
крепости, на Арском поле. Однако по другим сведениям М. И. Воротынский был
воеводой в большом полку. Так или иначе, князь был в числе главных
руководителей осады и штурма восточной части крепости. Он сумел придвинуть
осадные башни ("туры") почти вплотную к стенам города. Когда казанцы
попытались внезапной ночной атакой овладеть турами, Воротынский повел своих
воинов в контратаку и отбросил врага обратно в крепость. В этой схватке он
получил несколько ран.
30 сентября воины большого полка под предводительством
Воротынского захватили Арскую башню и проникли в крепость. Воевода просил царя
начать общий штурм. Однако Иван IV не внял его призыву и отложил штурм до 2 октября.
|