Не менее интересна фигура И. Г. Заболоцкого. Во второй
половине XV в. Заболоцкие принадлежали к высшей московской знати.
Двоюродный дядя Ивана Гавриловича — Григорий Васильевич Заболоцкий был боярином
в первые годы правления Ивана III. Его дети исполняли важные
правительственные поручения. Константин ездил в августе 1492 — апреле
1493 г. с посольством в Крым. В 1493 г. к князю
мазовецкому Конраду был отправлен третий из братьев — Василий (Асанчук). В июле 1498 г. для ведения переговоров «с немцами» ездил К.
Г. Заболоцкий и Волк Курицын. Петр и Василий принимали участие в приемах
литовских послов в 1494 г., а Константин и Алексей — в январе 1495 г.
Получив чин окольничего, Петр Заболоцкий в 1495 г. сопровождал княгиню
Елену в Литву, а затем вместе со своими братьями Василием и Алексеем — Ивана
III в Новгород, в августе 1497 г. был отправлен послом к Александру.
Позднее (1498–1499 гг.) П. Г. Заболоцкий был послан писцом во Владимир и
тогда же судил поземельные дела. Его брат Константин в 1497–1498 гг.
описывал Юрьев и также в конце XV в. судил поземельные споры. В
1490–1491 гг. их троюродный брат — Василий Михайлович Чертенок-Заболоцкий
описывал Ростов и тоже выступал судьей. Дети боярские Петр Федорович Черленого
и Иван Александрович Данилов Заболоцкие находились в свите Елены в 1495 г.
Следовательно, это были представители все той же
придворной знати (к которой принадлежали Ряполовский и Патрикеевы),
занимавшиеся решением важнейших внешнеполитических и внутренних задач.
Заболоцкие были связаны с Ряполовским и Патрикеевыми не только совместной
службой при дворе, но и дальним родством. Так, двоюродный брат С. И.
Ряполовского — Василий Мних был женат на дочери Ивана Ивановича Заболоцкого
(троюродной сестре боярина Григория Васильевича Заболоцкого). Деятельность
Василия Асанчука обрывается в 1499 г., т. е. тогда же, когда был
казнен С. И. Ряполовский. Константин Григорьевич стал окольничим в
1503 г., умер после 1512 г.
Заслуживает внимания следующий момент. 14 марта
1499 г. Иван III выдал грамоту митрополичьему дому на беспошлинный провоз
рыбы по территориям, среди которых были Белоозеро и Переславль, подсудные
Дмитрию Ивановичу в 1498 г. Таким образом, в год
возвышения княжича Василия и опалы Ряполовского и Патрикеевых правительство
Ивана III сокращало объем земель, на которые распространялись полномочия
Дмитрия-внука.
Итак, в 90-е годы XV в. именно С. И. Ряполовский,
Патрикеевы и их окружение (Заболоцкие, дьяки Ф. Курицын, Андрей Майко)
осуществляли курс политики Ивана III. Его кульминацией была коронация
Дмитрия-внука в 1498 г. Падение С. И. Ряполовского и Патрикеевых означало
поражение той политической линии, за осуществление которой боролись Ф. Курицын
и его сподвижники.
Но вернемся к анализу рассказа свода 1508 г. о
событиях 1499 г. В распоряжении исследователей есть более ранний вариант
летописной записи (1499 г.), составленный до окончательного торжества
княжича Василия. Свод 1539 г. (представленный списком Дубровского и
некоторыми другими) сохранил текст великокняжеского свода 1500 г. Известия о казни С. И. Ряполовского и опале Патрикеевых, о
пожаловании Василия Ивановича хотя и помещены здесь ошибочно под 7001 г.,
но сохранили наиболее раннюю (конца XV в.) версию великокняжеского
летописания, которая позднее подверглась тщательному редактированию. Так, в редакции 1508 г. опущены наименование И. Ю.
Патрикеева «московским наместником» и известие о том, что митрополит Симон
«печаловался за опальных». Важно замечание свода 1500 г. о том, что в
1499 г. Иван III Василию Ивановичу «вины… отдал». Я. С. Лурье справедливо
полагает, что «трактовка опалы Василия в 1497–1498 гг. как заслуженного
наказания за «вину» могла иметь место в официальной летописи только до
1500–1502 гг. (когда Дмитрий был лишен звания великого князя Московского и
всея Руси и наследником стал Василий)».
Но не менее существенны еще два обстоятельства. В
своде 1539 (1500) г. рассказ о пожаловании Василия идет непосредственно за
сообщением об опале на Ряполовского и Патрикеевых, тогда как в Уваровской и
сходных летописях он перебивается другими сведениями. Следовательно, позднее
первоначальная связь событий была нарушена. В поздних летописях сняты детали,
которые рисуют опальных в выгодном свете. После утверждения княжича Василия у
кормила правления не поощрялась даже тень симпатии к опальным вельможам. Не
случайно Иван III счел уместным сослаться на «дурной пример» «высокоумничанья»
С. И. Ряполовского в 1503 г. Судьба рассказа 1499 г. в летописании
начала XVI в. является еще одним доказательством того, что опала на
Патрикеевых связана с возвышением княжича Василия и началом конца «эры
Дмитрия-внука» при дворе Ивана III.
Непосредственная причина падения Ряполовского и
Патрикеевых — крах политики умиротворения. Мирный договор 1494 г. не
принес решения больной проблемы русско-литовских отношений. Значительная часть
русских и белорусских земель продолжала оставаться в пределах Великого
княжества Литовского. Задача их воссоединения в едином государстве отвечала
насущным интересам России. В таких условиях после 1495 г. С. И.
Ряполовский и Патрикеевы были фактически устранены от переговоров с князем
Александром. Весь 1498 год, предшествовавший падению этих когда-то всесильных
вельмож, наполнен русско-литовскими спорами, которые разрешились в конечном
счете только новой войной. Таковы были обстоятельства, вызвавшие в 1499 г,
падение С. И. Ряполовского и Патрикеевых и приход к власти Василия Ивановича.
|