Своеобразным было положение Твери после ее
присоединения к Москве. Она составляла как бы удел, находившийся в управлении
наследника престола Ивана Ивановича. После смерти Ивана Молодого (1490 г.)
некоторое время Тверью владел княжич Василий, затем его власть над Тверью была
ограничена, а полностью он ее потерял в 1497 г. В Твери существовали свои
бояре.
Сохраняли черты феодальной обособленности Новгород и
его земли. Проведенная там аграрная реформа (уничтожение боярского и владычного
землевладения и создание поместной системы) не ликвидировала многие
специфические черты былой государственности.
Оставалась государством в государстве и феодальная
церковь. Обладая огромными землями и податными привилегиями, церковь была одной
из крупнейших социально-политических сил в стране. Она претендовала не только
на идеологическое главенство, но и на активное участие в политической жизни
страны. В конце XV в. складывалась идеология воинствующих церковников. В.
И. Ленин так характеризовал составные части идеологии «чистого клерикализма»,
уходящей своими корнями в представления воинствующих церковников: «Церковь выше
государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не
прощает государству секуляризации церковных имуществ. Церковь требует себе
первенствующего и господствующего положения». Руководству
церкви удалось провалить секуляризационные планы правительства. Задача
подчинения церкви великокняжеской власти еще не была решена.
Полуудельные владения находились у так называемых
служилых князей. Постепенно теряли остатки своих суверенных прав потомки
ростовских и ярославских князей. В 1473/74 г. Иван III приобрел у князей
Владимира Андреевича и Ивана Ивановича вторую половину Ростова. Продолжали
пользоваться элементами суверенных прав князья Пенковы в Ярославле и князья
Юхотские в Юхоти (Ярославль). Но постепенно они их утратили, и к началу
XVI в. наиболее видные из ростовских и ярославских княжат вошли в состав
Боярской думы. Переход на сторону Ивана III виднейших представителей знати
Юго-Западной Руси привел к тому, что на положении служилых князей оказались
Воротынские, Белевские и Одоевские, сохранившие остатки своих старинных
владений в Воротынске, Одоеве и Новосили. Получили небольшие земли в
Северо-Восточной Руси Бельские и Мстиславские. Отъехали на Русь в
1499–1500 гг. князья Трубецкие, Мосальские, Семен Иванович Стародубский и
Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский.
Присоединение на рубеже XV–XVI вв. огромных
территорий Юго-Западной Руси привело к созданию особой системы отношений этих
земель с великокняжеской властью. Она не имитировала уходящую в прошлое
удельную систему, но оставляла значительные суверенные права за местными
властителями, так называемыми слугами. Прослойка служилых князей занимала как
бы промежуточное положение между удельными князьями и князьями Северо-Восточной
Руси, потерявшими суверенные права на старые земли. Владение служилых князей
рассматривалось правительством не как самостоятельное княжение, а как вотчина
(безотносительно к тому, получил ли слуга ее от великого князя или она перешла
к нему от предков). Служилый князь не был близким родичем великого князя и не
имел никаких прав (в отличие от удельного) на занятие великокняжеского
престола. Права и обязанности служилого князя хорошо рисуются по докончанию
1459 г. новосильского и одоевского князя Ивана Юрьевича и его братаничей
Федора и Василия Михайловичей с великим князем литовским Казимиром. Княжата
обязывались верно служить Казимиру, его детям и вообще тем, кто будет в дальнейшем
великим князем литовским; обещались быть «в воле» литовского князя, и в
частности быть союзниками в его борьбе с врагами. Отныне без его дозволения
княжата не могли вступать в договорные отношения с кем-либо. Сам же Казимир
обязывался не вступать в новосильские и одоевские земли. Суд по спорным
вопросам должен быть совместным — литовского князя и княжат-слуг. В условиях
докончания 1459 г. было много черт, близких к договорам русского государя
с удельными родичами. Иван III выступал от имени служилых в важнейших
международных договорах (в частности, в договоре с Литовским княжеством
1494 г.). Служилые князья, как и удельные, участвовали со
своими войсками в военных действиях Ивана III (в том числе и в русско-литовской
войне начала XVI в.). Земли княжат-слуг не должны были выходить из-под
великокняжеского суверенитета (даже если у княжат не будет «отрода», т. е.
при выморочности владений).
Не известно, существовали ли подобные докончания
русского государя со своими слугами. Но суть отношений их с великокняжеской
властью напоминала те, что были изложены в докончании 1459 г. О том, что
служилые князья считались рангом ниже удельных, свидетельствуют докончания
Ивана III с удельными братьями, содержавшие их обязательство не принимать
«служебных князей» с вотчинами. Служилые княжата не составляли единой
сплоченной корпорации. Среди них выделялись Семен Можайский и Василий Шемячич,
занимавшие полуудельное положение. Именно эти князья, формально числясь
слугами, считались как бы патронами северских князей, часто находившихся под их
командованием во время войн на юго-западе Руси.
Великокняжеская власть имела различные средства
влияния на политику служилых князей. Одним из них была замена их земель, в
результате которой слуги теряли связи с местными корпорациями землевладельцев
Юго-Запада. Другим средством была опала. Сохранив на окраине Русского
государства за слугами часть их старинных прав и привилегий на их вотчинных
землях, правительство формально поставило их выше
старомосковских княжат и бояр. С княжатами-слугами они местничать не могли. И
вместе с тем служилые князья были отстранены от реального управления страной.
Они не входили в Боярскую думу, не участвовали в переговорах с послами, не
посылались наместниками. Постепенно, по мере формирования и укрепления государственного
аппарата, их политическая роль уменьшалась.
|