Алексеев, признающий, что в
окружении Ивана III могли быть «сторонники компромисса с ханом» и что «ропот
московских горожан», требовавших отпора Ахмату, «действительно имел место»,
утверждает, однако, что «удельно-клерикальная оппозиция» Ивану III состояла из
его братьев и «клерикалов (в том числе и архиепископа Вассиана)».
Но братья Ивана, выступившие против
него накануне нашествия Ахмата, пришли к нему на помощь во время «стояния на
Угре» и сыграли важную роль в исходе событий, а Вассиан как раз призывал
великого князя дать отпор хану.
Между тем имена «злых советников»
прямо называются летописями — это Григорий Мамон, упомянутый и в великокняжеском
своде, Иван Ощера, а также лица, сопровождавшие Софию Палеолог в ее бегстве на
Белоозеро, в том числе Василий Тучко. Тучко, как и великая княгиня София,
которую он сопровождал, попал в это время в опалу!
Можно согласиться с тем, что
«норовнйки бесерменские», о которых писали летописи и Вассиан, не были
противниками великокняжеской власти — они выступали в соответствии с
традиционной политикой московских князей, постоянно шедших на компромисс с
ханами. Василий. II не раз опирался на Орду и татарских «царевичей», и в победе
Ивана III над Новгородом важнейшую роль сыграли войска татарского полководца
Данияра.
Призыв Вассиана в его послании
отказаться от «клятвы», данной хану предками великого князя, отражал важное и
новое явление в русской общественной мысли.
Неудача и последующее отступление
Ахмата реально уничтожили «клятву» хану. Меняя свою идеологическую политику,
власть, как это часто бывает при политических переменах, возлагала вину за
колебания на прежних советников. Сложившаяся после Угры новая политическая
концепция русского суверенитета выразилась в закреплении в политической
практике нового титула Ивана III — «великий князь всея Руси».
К концу 80-х годов XV в.
прекращается неофициальное общерусское летописание; продолжают вестись только
великокняжеские своды, местные летописи (в Пскове и частично в Новгороде) и
краткие летописцы.
Великокняжеские своды почти ничего
не сообщают о внутриполитической борьбе в конце XV века: они говорят лишь о
противоречивых шагах Ивана III при определении себе наследника — внука Дмитрия
или сына Василия.
Ничего не упоминается в летописях о
связи этой династической борьбы с идеологической; о том, что Дмитрий и мать
его Елена были связаны с еретиками, действовавшими при дворе Ивана III, а
Василий и София Палеолог — с их обличителями, сообщают только нелетописные
источники. Но новонайденный краткий Вологодско-Пермский летописец подтверждает
факт, который был известен прежде только по летописям более позднего времени,—
конфискацию Иваном III в 1500
г. владычных и монастырских земель в Новгороде.
|