Через Ростов проходило несколько водных и сухопутных
торговых путей. Из озера Неро брала свое начало река Которосль — правый приток
Волги. Устье Которосли стерегла основанная в 1010 году крепость Ярославль. Великий
волжский путь издавна связывал Русь с кочевыми и оседлыми народами Азии. По
притоку Волги реке Тверце и далее по Мете шел торный путь из Верхневолжья в
новгородские земли. Два Других притока — Шексна и Кострома — служили дорогами
на север, в Белозерье и Подвинье. В освоении этих областей ростовцы постоянно
соперничали с новгородцами.
Ростовское боярство некогда вершило судьбами всей
Северо-Восточной Руси. Не раз по своей воле оно сменяло князей. Владельцы
богатых вотчин и обширных промысловых угодий, ростовские бояре и «породой» не
уступали киевским да новгородским. Благодаря своим древним корням они были
связаны узами родства с аристократией многих других русских городов. Их
поддержка решала судьбу того или иного наследника ростовского престола.
В те времена, когда положение человека в обществе
прямо зависело от того, кем были его предки, история имела сугубо практическую
ценность. Ростовские бояре, в том числе и отец Варфоломея, прекрасно знали не
только прошлое своего собственного рода, но и всю сложную историю отношений
между князьями в XI–XIII веках. Их предки вместе со своим князем праздновали победы
и переживали тяжелые времена неудач, переезжали из города в город, а порой из
одного конца Руси в другой. История Руси была частью их семейной истории.
Согласно Житию Варфоломей уже с детства был отмечен
особой «благодатью». Многочисленные чудесные знамения убеждали Кирилла и Марию
в «богоизбранности» их среднего сына. Незадолго до рождения Варфоломея его мать
стояла в церкви на воскресном богослужении. В самые важные моменты литургии
младенец трижды прокричал во чреве матери. В первый год жизни он отказывался от
материнского молока в постные дни недели — среду и пятницу. Достигнув семи лет,
Варфоломей чудесным образом — с помощью ангела, явившегося ему в поле под дубом
в виде старца-монаха, — овладел грамотой.
Как отнестись к этим известиям Жития? Давно замечено,
что все они имеют аналогии в житиях различных византийских святых. Вероятно,
автор Жития Сергия, не имея достоверных сведений о детстве своего героя,
воссоздал его по образцу жизнеописаний великих подвижников древности. Тем самым
Епифаний Премудрый утверждал величие Сергия, сопоставимость его образа с
образами святых отцов. Впрочем, нет ничего проще и вместе с тем бесплоднее, чем
опровергать «чудесную» часть жития святого. Такое опровержение не нужно ни
тому, кто верит в возможность чудес, ни тому, кто их отвергает. Да и много ли
мы приобретаем, разрушая возвысившие нас мифы? Оставим же рассказы о знамениях,
сопровождавших детство и отрочество Варфоломея, во всей их нездешней
достоверности и попытаемся понять то, что подлежит осмыслению: какие
впечатления ранних лет повлияли на формирование личности Сергия?
Отцу Варфоломея, боярину Кириллу, выпало жить в
переломное, драматическое время. На глазах у двух-трех поколений целый мир
погрузился в небытие. Рухнула вся политическая система домонгольской Руси.
Изменились до неузнаваемости ее составные части.
Но, пожалуй, нигде на Руси крушение прежнего порядка
вещей, тревога и страх перед будущим не ощущались в этот период так остро, как
в Ростове. И на то были свои исторические причины.
Первые полстолетия ига оказались для Ростова не столь
губительными, как для большинства других русских городов. Летописи не сообщают
о его разгроме во время нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь в 1237–1238
годах. После гибели от рук татар князя Василька Константиновича (март 1238
года) власть в Ростове перешла к его вдове, княгине Марье, которая воспитывала
двух малолетних сыновей — Бориса и Глеба. Повзрослев, они разделили княжество.
Борису достался Ростов с округой, Глеб получил обширный Белозерский край. Оба
Васильковича отличались миролюбием и рассудительностью. Они поддерживали
осторожную и гибкую ордынскую дипломатию Александра Невского, налаживали связи
с ханскими вельможами.
При Васильковичах в Ростове поселяются откупщики дани
«бесермены», ордынские купцы и даже принявший православие племянник хана Берке
— «царевич Петр». Один из братьев, Глеб Василькович, женился в Орде.
Ростовчане возмущались пребыванием в городе
«бесерменов» и дважды, в 1262 и 1289 годах, выступали против них с оружием в
руках. Однако дружба ростовских князей с «погаными» приносила и добрые плоды.
Историки подсчитали, что за вторую половину XIII века ордынские отряды 14 раз
нападали на русские земли. От этих набегов сильно пострадали Владимир, Суздаль,
Переяславль-Залесский и другие города. И лишь Ростов за всю вторую половину
XIII века ни разу не был разорен татарами. Здесь сберегались культурные
ценности Владимиро-Суздальской Руси, продолжалось летописание, велось даже небольшое
каменное строительство. Последнего не позволял себе в эти тревожные времена и
сам «Господин Великий Новгород».
Благополучию Ростовской земли пришел конец уже в 80-е
годы XIII века. После кончины Бориса (1277) и Глеба (1278) их сыновья не смогли
сохранить мудрого единодушия отцов. В Ростовской земле начинаются усобицы.
Яблоком раздора стал выморочный угличский удел. Растратив силы на внутренние распри,
ростовские князья не сумели удержать Ярославль, который в начале XIV века
окончательно перешел под власть князей из смоленского дома.
|