В глазах православных людей передача прав византийских
православных монархов какому-нибудь королю латиннику не могла казаться
законною, и в этом случае гораздо более права представлялось за Софиею, которая
оставалась верна православию, была супругой православного государя, должна была
сделаться и сделалась матерью и праматерью его преемников, и при своей жизни
заслужила укор и порицания папы и его сторонников, которые очень ошиблись в
ней, рассчитывая через ее посредство ввести в московскую Русь флорентийскую
унию.
Первым видимым знаком той преемственности, какая
образовалась в отношении московской Руси к Греции, было принятие двуглавого
орла, герба восточной Римской империи, сделавшегося с тех пор гербом русским. С
этих пор многое на Руси изменяется и принимает подобие византийского. Это делается
не вдруг, происходит во все время княжения Ивана Васильевича, продолжается и
после смерти его.
В придворном обиходе является громкий титул царя,
целование монаршей руки, придворные чины: ясельничего, конюшего, постельничего
(явившиеся, впрочем, к концу княжения Ивана); значение бояр, как высшего слоя
общества, падает перед самодержавным государем; все делались равны, все одинаково
были его рабами. Почетное наименование «боярин» становится саном, чином: в
бояре жалует великий князь за заслуги; кроме боярина был уже другой, несколько
меньший чин — окольничего.
Таким образом положено было начало чиновной иерархии.
К эпохе Ивана Васильевича, как думать должно, следует отнести начало учреждения
приказов с их дьяками. По крайней мере, тогда уже был «разряд», наблюдавший над
порядком службы, был и посольский приказ: последнее можно заключать из того,
что существовал посольский дьяк. Но всего важнее и существеннее была внутренняя
перемена в достоинстве великого князя, сильно ощущаемая и наглядно видимая в
поступках медлительного Ивана Васильевича. Великий князь сделался государем
самодержцем. Уже в его предшественниках видна достаточная подготовка к этому, но
великие князья московские все еще не были вполне самодержавными монархами:
первым самодержцем стал Иван Васильевич и стал особенно после брака с Софиею.
Вся деятельность его с этих пор была последовательнее и неуклоннее посвящена
укреплению единовластия и самодержавия.
И ближайшие к его времени потомки сознавали это. При
его сыне Василии, который так последовательно продолжал отцовское дело, русский
человек Берсень сказал греку Максиму: «Как пришла сюда мати великого государя,
то наша земля замешалася». Грек заметил, что София была особа царского происхождения.
Берсень на это сказал: «Максиме господине, какая бы
она ни была, да к нашему нестроению пришла; а мы от разумных людей слыхали:
которая земля переставляет свои обычаи, и та земля не долго стоит, а у нас
князь великий обычаи переменил». Главная сущность таких перемен в обычаях, как
показывают слова того же Берсеня, состояла во введении самодержавных приемов, в
том, что государь перестал по старине советоваться со старейшими людьми, а
запершись у постели, все дела сам — третей делал.
Позже Берсеня, спустя столетие после брака Ивана
Васильевича с Софиею, Курбский, ненавидевший самовластие внука этой четы,
приписывал начало противного ему порядка вещей Софии, называл ее чародейницею,
обвинял в злодеяниях, совершенных над членами семьи великого князя. Несомненно,
что сама София была женщина сильная волей, хитрая и имела большое влияние как
на своего мужа, так и на ход дел в Руси.
Одним из важнейших событий после брака с Софиею была
окончательная расправа с Новгородом. Иван воспользовался давним правом
княжеского суда, чтоб лишить Новгород некоторых лиц, в которых видел
противников своих самодержавных стремлений.
|