Князь Иван Андреевич еще перед «пойманном» Василия Васильевича
якобы говорил ему: «…аще тя восхощем лиха, буди то над нами лихо». Он пытался
объяснить отстранение великого князя от власти интересами народа и необходимостью
облегчить уплату «окупа» («христьянства деля и твоего окупа»; «видевши бо се
татарове, пришедши с тобою, облегчат окуп, что ти царю давати»).
В ночь с 13 на 14 февраля Василия II привели в Москву
и, посадив в дом Шемяки, ослепили. Позднее это ослепление и
дало основание для его прозвища — Темный. Затем Василия
Васильевича сослали на Углич, а его мать Софью Витовтовну — на Чухлому. По новгородским сведениям, Василию Васильевичу вменялось в вину
то, что он привел на Русь татар: «Чему еси татар привел на Рускую землю, и
городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А татар любишь и речь их
паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение
даешь татаром». В этой тираде интересны два момента: упрек в
тяжести повинностей, возложенных на народ, и в раздаче татарам городов и
волостей в кормление. В последнем случае речь, должно быть, шла о татарских
царевичах. Припомнили обвинители и ослепление Василием своего двоюродного брата
Василия Косого, поэтому и наказание бывшего великого князя соответствовало
библейскому «око за око».
Триумвиры одержали полную победу. Но, как показало
ближайшее будущее, победа была пирровой.
Узнав о происшедшем, князья Василий Ярославич и Семен
Иванович Оболенский бежали в Литву, «а прочий дети боярские биша челом служити
князю Дмитрею». Они были приведены к крестному целованию.
Один упрямец, Федор Басенок, не захотел присягать
новой власти. Тогда его как смутьяна, естественно, заковали «в железа». Но и в
заточении он остался верен себе. Подговорив сторожа («пристава»), Басенок с ним
вместе бежал, а в пути к нему пристало много людей «от двора великого князя» —
настолько он сумел завоевать уважение, а может быть, и более сильные чувства в
великокняжеском окружении. Возможно, он сумел зажечь этих людей своим энтузиазмом
(«многих людей подговорил с собой»). Басенок полагал, что ему удастся взять с
ходу («изгоном») Коломну — старинную цитадель московских князей. Вероятно, как
и в 1436 г., там наместником был Иван Федорович Старков, в начале
1446 г. переметнувшийся на сторону Дмитрия Шемяки. Как бы то ни было, но
Коломну взять Басенку не удалось. С досады он пограбил ее, пожег посады и
окрестности и затем направился со своими сторонниками в Литву.
В Великое княжество Литовское бежал также серпуховской
князь Василий Ярославич. Ему Казимир IV дал «в вотчину» города Брянск, Гомель,
Стародуб и Мстиславль. Брянск Василий Ярославич переуступил князю С.И. Оболенскому
и Ф.В. Басенку. На литовском порубежье находились татарские
царевичи Бердедат Кудудатович, Касым и Якуб Мухаммедовичи, сохранявшие верность
Василию II.
Несмотря на успех проведенной акции, положение Дмитрия
Шемяки оставалось сложным. Он даже ведь не решился послать свои войска, чтобы
схватить детей Василия II, а был вынужден прибегнуть к помощи владыки Ионы.
Летописец пишет: «…вси людие негодаваху о княжении его». Ослепление великого
князя — факт беспрецедентный в русской истории (если не считать случая с князем
Васильком).
Князь Дмитрий пытался укрепить свои позиции за счет
заключения союза с Новгородом и послал туда своих «поклоньщиков». В свою
очередь новгородцы направили к нему своих послов — посадников Федора Яковлевича
и Василия Степановича, которые заключили договор с новым
великим князем. Дмитрий Шемяка «целова крест на всих старинах». Многомудрый
князь Борис Александрович поступил иначе. Он задержал у себя новгородских
послов на целых четыре месяца (держал их «на опасе») и после этого отпустил,
так и не заключив договора.
Позиция тверского великого князя после ослепления
Василия II некоторое время была неопределенной. Он присматривался к
складывающейся ситуации, избегая делать опрометчивые шаги.
28 апреля 1446 г. великий князь Дмитрий Шемяка и
князь Иван Андреевич заключили между собой докончание. Текст
его не сохранился, но можно думать, что оно санкционировало передачу Бежецкого
Верха князю Ивану.
Расстройство финансовой системы в стране (понижение
веса и порча монет, известные по дошедшему до нас материалу и по сообщению
Новгородской летописи) заставило Дмитрия Шемяку провести
денежную реформу. Князь Дмитрий дважды понижал вес монеты: в первом случае — до
0,54-0,50 г (по галицкой норме), во втором — до 0,39-0,40 г. На монетах Дмитрия Юрьевича изображался всадник с копьем и
буквами «Д.о.», что значило «Дмитрий-осподарь». Помещал на монетах он и
надпись: «Осподарь всея земли Русской», твердо заявляя свое стремление к
утверждению единодержавия на Руси. Выразительно было и второе
изображение на монетах князя Дмитрия — князь на троне. Позднее опыт чеканки
монет и их символика были использованы Василием II.
|