Москва оказывается извечно «прогрессивнее» Твери или
Новгорода, Василий II — «прогрессивнее» своих соперников — галицких князей,
Иван Грозный — «прогрессивнее» всех тех, кого он карал и уничтожал. Высказывая
такое мнение, историки постоянно опираются на летописную традицию, сложившуюся
в XVI в., когда самодержавие уже победило и предки Ивана IV стали предметом
обязательного прославления. А между тем после А.А. Шахматова уже невозможно
игнорировать бесспорную пристрастность летописцев, особенно великокняжеских и
царских. Более того, Л.В. Черепнин показал, что и дошедшие до нас актовые
сборники представляют собой коллекции актов, собранных в московских канцеляриях
далеко не полностью и достаточно тенденциозно.
Обращаясь к истории Московской Руси, А.А. Зимин
пересматривал традиционные историографические воззрения сперва осторожно, затем
все более и более решительно.
Так, в монографии «Опричнина Ивана Грозного» он вслед
за С.Б. Веселовским показал неубедительность утвердившегося с начала XX в.
взгляда на опричнину как на реформу, направленную против бояр-княжат: опричный
террор был направлен не столько против потомков удельных князей, сколько против
последнего удельного князя — двоюродного брата царя Владимира Старицкого,
против подчиненного, но все еще внушавшего страх Новгорода и церкви,
сохранявшей некоторые политические права.
Еще радикальнее и по методике, и по выводам
пересматриваются историографические традиции в «Витязе на распутье». Эта работа
написана А.А. Зиминым на базе фронтального и комплексного пересмотра всех
сохранившихся от того далекого времени видов источников — летописей, актов,
монет, несущих непосредственную или завуалированную информацию о политической
жизни русского общества второй четверти XV в. Такой подход к источникам
выделяет книгу А.А.Зимина среди обзоров этих же событий в сочинениях его
многочисленных предшественников.
Общая концепция истории феодальной войны XV в.
оригинальна и хорошо обоснована автором. Традиционное представление об исконной
«прогрессивности» борьбы Василия II с соперниками — галицкими князьями не
находит подтверждения в источниках. Отец Ивана III не был борцом и против
феодальной раздробленности, и за освобождение от ордынского ига.
Напротив, в столкновениях с Юрием Дмитриевичем, а
затем и с Дмитрием Шемякой Василий Васильевич не раз опирался на помощь хана,
сперва правившего Ордой, а затем обосновавшегося на Средней Волге, и даже
содействовал образованию там вассального Касимовского царства. Подобных проордынских
тенденций у соперников Василия II не обнаруживается. Юрий Дмитриевич был
выдающимся полководцем, заходившим «далече» в «татарские земли». В споре из-за
великокняжеского престола он ссылался на завещание своего отца, Дмитрия
Донского, а не на «царево жалование», как его противник.
Нет никаких данных и о поддержке Василия II горожанами
— во время решительного столкновения в 1446 г. торговые люди поддержали
Дмитрия Шемяку. На торгово-ремесленные посады, главным образом Севера России,
на мужиков-солеваров, по выражению Зимина, в значительной степени опирался клан
Юрия Дмитриевича и Дмитрия Шемяки. Именно на Севере — в Галиче, Вятке, Устюге
развивалась соледобывающая промышленность, существовало свободное крестьянство
и намечались пути предбуржуазного развития России.
Василий II опирался на военно-служилых землевладельцев
центральных областей Московского княжества — областей, очень мало связанных с
торговлей и не имевших почти никаких естественных богатств. Победа центральных
земель над Севером предвещала победу крепостнических отношений. Василию II
противостояла не удельная фронда, а претенденты на власть над всей страной,
боровшиеся за наследие Дмитрия Донского и дававшие ему свое истолкование.
Таковы основные выводы, к которым пришел А.А. Зимин в
предлагаемой читателю книге. Концепция Зимина противостоит проникшей в историографию
из официального летописания династически-легитимной точке зрения, рассматривающей
трагические события второй четверти XV в. с позиции победителя в
феодальной войне.
Несомненно, концепция А.А. Зимина не раз еще будет
предметом обсуждений и споров. Действительно ли Юрий Дмитриевич, а затем
Дмитрий Шемяка были истинными наследниками Дмитрия Донского, поднявшими «знамя
борьбы с татарскими насильниками»? Когда и как окончательно сложилось в русской
общественной мысли представление о Дмитрии Донском как воплощении идеи
национального освобождения и объединения? Вопрос этот связан с более широкой
проблемой предпосылок образования единого Русского государства.
|