Итак, термин "даруга" в значении высшего
начальника над всеми поступлениями в казну употреблялся главным образом в
Золотой орде. В источниках, однако, не сохранилось точных указаний, в каких
отношениях даруги стояли к правителям отдельных областей (Крым, Кавказ, Булгар,
Хорезм); надо думать, что они им были подчинены, хотя, вероятно, не во всем.
Здесь, как и во многом другом из области социально-политической истории Золотой
Орды, есть неясности, которые можно разрешить только кропотливым трудом в
дальнейшем. По-видимому, в некоторых — правда, сравнительно редких случаях
функции даруги передавались самому правителю области, однако и тогда у
последнего были чиновники с чином даруги. Термин "даруга" прилагали
не только к высшим начальникам над взиманием повинностей в пользу казны, но и к
его помощникам, действовавшим в качестве его агентов по отдельным районам, городам
и селам. Именно в этом смысле о "даруге" упоминает ярлык Менгли-Гирея
857 г.
х. (=1453). В ярлыке упоминаются "даруги" местности Кырк-йер в Крыму.
Интересными являются наблюдения А. Н. Насонова о
должностях баскака и даруги (дороги) на Руси в XIII–XIV вв. Согласно
русским источникам, баскака надо рассматривать как военачальника, держащего
"в повиновении покоренное население".
Что же касается дороги, или даруги, то их обязанностью
являлись "перепись населения, сбор дани и доставка ее ко двору". По-видимому баскаки только на Руси были лишь военачальниками и в
их обязанность не входили функции сбора даней, налогов, податей и т. д.
Важное место в системе управления занимали канцелярии.
В центре государства у хана были диваны; однако мы не можем точно сказать,
сколько их было, так же как не знаем и времени, когда они были введены. В
диванах были секретари, которые назывались битикчи (писцы). В "Дастур ал
Катиб" приведены образцы ярлыков на назначение какого-нибудь лица на
должность битикчи. Из образцов этих видно, что должность эта считалась в Иране
при монголах (Хулагиды и Джелаириды) почтенной, уважаемой и хорошо
оплачивалась. В ярлыках на назначение битикчи указывалось, что улусные эмиры,
темники, тысячники и другие крупные гражданские и военные должностные лица
должны относиться к нему с уважением и выплачивать все, что ему полагалось.
Здесь говорится, конечно, о главном битикчи, который и состоял при великом диване. Кроме главного битикчи были еще битикчи в рядовых диванах. В их
руках часто и было фактическое руководство. Наиболее важным был диван, ведавший
всеми доходами и расходами.
В диване этом находился особый список — перечень
поступлений с, отдельных областей и городов, который назывался дефтар. Были
канцелярии и в отдельных областях, у наместников и даруг, где также находились
дефтары. Последние были и в покоренных странах. Армянский историк конца
XIII в. Стефан Орбелиан пишет: "Отправившись в Тифлис, он (атабег
Армении Тарсаидж, — А. Я.) приказал принести себе из царского дивана
великий Дафтар и прочитал его до конца; и так как в нем записаны были имена
армянских монастырей, обязанных платить налоги, он призвал к себе секретаря
глинного дивана, дал ему переписать Дафтар, предварительно вычеркнув в нем
имена более ста пятидесяти монастырей. После того он сжег старый Дафтар и
освободил таким образом от налогов все наши церкви". Хотя
порядки эти и относились к Армении и Грузии, — странам, подвластным тогда
Хулагидам, однако у нас есть все основания считать, что они были общими везде,
где была власть монголов. Дефтар — действующий список поступлений с населения
имелся в каждой области, где был правитель хана и где находился даруга как
лицо, ответственное за эти поступления.
Характерно, что поступления, взимавшиеся с
определенной области, а иногда и подвластной страны, часто сдавались на откуп
отдельным купцам, а иногда, невидимому, и купеческим компаниям. Как купцы, так
и сами купеческие компании состояли по большей части из мусульман, среди
которых встречаются имена хорезмийцев. Из мусульманских купцов, в том числе и
хорезмийских, часто набирались и даруги внутри страны, и баскаки и даруги в
покоренных странах. Нечего и говорить, сколько вымогательств, взяток и всякого
рода притеснений было связано с откупной системой. Рассказами о них полны хроники
того времени. Слова армянского историка Киракоса, автора XIII в., свидетеля
указанных порядков у себя на родине, о том, что "князья, владетели областей,
содействовали им [сборщикам податей] при мучениях и вымогательствах, причем
сами наживались", можно отнести и к Золотой Орде.
Особенно много подробных сведений о чинимых при
откупной системе притеснениях земледельцев можно найти у не раз упоминавшегося
Рашид-ад-дина. Последний в части, посвященной истории Газан-хана, красочно
рисует картину вопиющих, даже в условиях монгольской власти, злоупотреблений откупщиков
и связанных с ними государственных чиновников в Ираке, Аджеме и Азербайджане в
конце XIII в. В этих областях хулагидские ханы собирали налоги и подати в
виде копчура и тамги, которые и сдавались на откуп. Откупщиком выступил сам правитель
области — хаким. Он имел своих сборщиков и писцов, держал контакт н сговор со
всем чиновным аппаратом, иногда вплоть до наиба и даже везира. Сборщики
насильно собирали до 10 копчуров в год, а иногда и больше, отчего население
совершенно разорялось. До казны эти налоги и подати или доходили в ничтожном
количестве, или совсем на доходили, так как они шли в карман откупщика и
чиновника, а также на подкуп и взятки, дабы отписаться, что такая-де сумма
пошла на содержание гонцов, такая-то на фураж и продовольствие
разным официальным лицам и военным отрядам.
Описывая все это, Рашид-ад-дин, хорошо знавший в
качестве везира Газан-хана все эти порядки, писал: "Хакимы областей,
основываясь на сговоре, который у них был с вези-ром, и на уважении его
достоинства, чувствовали за собой опору, были наглы и чинили всяческие
притеснения и обиды".
Подобная система привела в течение нескольких
десятилетий большую часть областей Ирана под монгольской властью к полному
обнищанию. Массы райатов (крестьяне) покидали насиженные места, искали лучшей
жизни на чужбине. Многие деревни и города опустели настолько, что бывший в них
прежде человек едва узнавал знакомые места. Газан-хан, чтобы спасти положение и
прежде всего монгольскую власть в Иране, должен был круто изменить порядки и
провести ряд реформ, что он и выполнил в известной мере. Мы привели эти факты
как пример обычной для Ирана при Хулагидах административной практики в условиях
откупной системы. Источники не сохранили сведений об откупной системе и ее
злоупотреблениях в Золотой Орде. Однако сделать вывод, что ее не было, нельзя.
Едва ли Золотая Орда в этом отношении была исключением.
Вопросам организации суда в Золотой Орде не посвящено
ни одной специальной работы. Да и сведения источников по этому поводу очень
отрывочны. Первое время, до принятия ислама верхами общества и до
мусульманизации монгольской власти, судебные порядки покоились целиком на ясе
(неписанном монгольском праве) в делах, касающихся самих монголов. Яса не
переставала действовать в определенных случаях гражданской жизни и в период
исламизации, когда часть дел отошла к представителям шариата. Ибн-Батута,
посетив в 30-х годах XIV в. Ургенч, столицу Хорезма, культурнейшей области
Золотоордынского государства, побывал у наместника ее, упомянутого выше Кутлуг-Тимура.
|