С первым и последним из них ознакомились хорошо жители
Ирана, Кавказа и юго-восточной Европы. Джебе и Субэдей были как раз во главе
того войска, которое разбило русских и половцев в битве при Калке в 1223 г.
По словам Б. Я. Владимирцова: "Нукеры как
постоянное военное содружество, сожительствующее вместе со своим вождем, были
эмбрио-армией и эмбрио-гвардией; каждый нукер — будущий офицер и полководец.
Дружина древнемонгольского предводителя была, следовательно, своеобразной
военной школой". Число и качество нукеров определяли силу
и авторитет-вождей, общее имя которых было нойон (noyan), хотя они и могли
носить титулы: baatur богатырь, mergen — меткий стрелец, bilge — мудрый и
т. д. В степи все время шла между отдельными вождями борьба за лучшие
пастбища, за скот, за влияние на соседние племена, за большое количество unagan
bogol. Одним словом, нукеры, образующие дружину, и были источником и орудием
того внеэкономического принуждения, которое создавало возможность феодальной
эксплуатации и специфических условиях монгольских кочевий.
К "моменту" образования большого государства
во главе с Темучином Чингис-ханом в Монголии разыгралась ожесточенная борьба,
из которой и родилось само это государство. На образование его и сопровождавшую
его борьбу существуют и русской востоковедческой литературе две точки зрения.
Представителем одной из них является В. В. Бартольд. По его словам, "в рассказе
монгольского предания об образовании империи Чингис-хана вполне определенно
говорится о борьбе между степной аристократией и народными массами… Без момента
обострения классовой борьбы даже в условиях коче-пого быта нет почвы для
возникновения сильной правительственной власти.
Этой точкой зрения и проникнуты работы В. В.
Бартольда, касающиеся вопросов образования монгольской империи. Для него
Чингис-хан — глава степной скотоводческой аристократии, а его противник Джамуха
— представитель демократических кругов кочевой степи.
Б. Я. Владимирцов, в течение долгого времени
разделявший взгляды В. В. Бартольда по этому вопросу, в своей последней работе
рассуждает иначе. "В настоящее время, — пишет Б. Я.
Владимирцов, — я должен в значительной мере изменить свои взгляд. Анализ
общественных явлений, которые можно наблюдать у монголов в XI–XII вв.,
заставляет меня считать, как это было показано выше, что процесс образования степной
аристократии и подчинения ей низших классов в условиях родового строя при образовании сложных родовых единиц к концу XII в. В ту
пору степная аристократия была могущественным и многочисленным классом… О
каком-либо движении, имевшем явно демократический характер, наши источники
прямо ничего не говорят".
Думается, что положения В. В. Бартольда Б. Я.
Владимирцов не опроверг. Та грандиозная борьба, которая развернулась в самой
Монголии в первые годы XIII в., ни в какой мере не может быть
рассматриваема только как борьба внутри класса степной скотоводческой
аристократии (номоиства). Весь представленный Б. Я. Владимир-цовым богатейший
материал указывает, что главная борьба за победу феодальных отношений и
развернулась в конце XII и начало XIII в. В своей ранней работе
"Образование империи Чингис-хана" (написана в 1896 г.) В. В.
Бартольд в свете виутримонгольской борьбы умело комментировал одно из
интереснейших мест "Сокровенного сказания". Согласно последнему,
Джамуха еще в юности обратился как-то к Темучину со следующими как бы
пророческими словами: "Если мы остановимся у горы, то пасущие коней
достанут юрты; если подле потока, то пасущие овец и ягнят достанут пищу для
горла". Для В. В. Вартольда составитель "Сокровенного
сказания" вкладывал и эти слова совершенно определенный социальный смысл.
Вот он: "Пасущие коней степная аристократия; пасущие овец и ягнят,
думающие только о пище для горла, — простой народ, на сторону которого, в
противоположность Темучину, и становится Чжамуха". Б. Я.
Владимирцов говорит, что очень мало фактов, чтобы утверждать наличность
"демократической" программы у Джамухи. На это
можно только ответить: надо их искать, тем более что почти нет и противоположных
фактов. Такое огромное государство, как монгольское, на заре феодального общества
в условиях кочевой степи могло родиться только в обстановке классовой борьбы. С
атом точки фения и приходится (при всех огромных достоинствах указанного труда
по истории монгольского феодализма) считать нoвыe взгляды Б. Я. Владимирцова на
классовое содержание внутренней борьбы в Монголии шагом назад.
Выросши в классовой борьбе, монгольское государство
немало обязано и личности своего создателя и руководителя Темучина —
Чингис-хана. Родился Темучин в 1155 г.; отцом его был
Есугей-баатур. Осиротев десяти лет, он с братьями из обстановки богатой и
влиятельной семьи попадает почти в бедственное положение, так как мать его со
смертью главы семьи лишилась не только средств к существованию, но и нужной
поддержки покинувших ее нукеров. Несмотря на все тяжести и бедствия
"судьбы", Темучин благодаря личным дарованиям и счастливо для него
складывающимся обстоятельствам быстро возвращает, не только утерянное имущество
(стада), но и нукеров, которые составляют главную силу кочевого нойона. Рядом
набегов, когда удача самым счастливым образом сочеталась с ловким политическим
шагом, Темучин объединил около себя такую дружину, которая сумела по всей
Монголии создать славу себе и своему господину. Разгромив ряд подобных себе
вождей, Темучин повел удачную борьбу сначала с Ван-ханом Кереитским, а потом с
найманами и Джамухой, своими главными и наиболее сильными противниками.
В 1206 г.
на реке Ононе из наиболее видных представителей кочевой монгольской
аристократии был собран курилтай (сейм), па котором Темучин был провозглашен
всемонгольским кааном с именем Чингис-хана. С этого времени можно считать
монгольскoe государство существующим официально. В системе кочевого общества
Монголии структура этого государства сложилась в следующем виде. Во главе всех
"поколений, живущих в войлочных кибитках", т. е. монгольского
народа стоит род Чингис-хана. Все монгольские племена и роды — его улус, а вся территория, на которой они живут, — его юрт.
|