Александр Невский ч. 4После ряда столь внушительных поражений крестоносцы
вынуждены были направить против новгородского и суздальского войска основные
силы. Русское войско находилось в районах, прилегающих к Чудскому озеру с
запада, т.е. на противоположной от Новгорода и Пскова стороне. Немцы, имевшие
превосходство в силах, по крайней мере превосходство в численности тяжеловооруженных
рыцарей, вроде бы правильно рассчитывали, что войску Александра некуда будет
скрыться на открытой местности. А что это войско разбежится перед закованными
в металл рыцарями, сомнения у немецких воевод вред ли были. И войско
действительно отступало. Отступало к берегу, остановившись «на Узмени у
Ворокья камени». В конце 50-х — начале 60-х годов XX в. группа ученых
провела изыскания с целью установления места Ледового побоища. Речь шла,
конечно, не о «музейном» интересе (где поставить памятник?). Правильное
обозначение местности позволяет понять и планы сторон, и даже в известной мере
детали битвы. Достаточно вспомнить прекрасный анализ В.Чивилихиным обороны Козельска,
где Батый потерял несколько тысяч своих воинов и ряд видных военачальников.
Существенно то, что битва происходила 5 апреля (т.е. во второй декаде апреля в
переводе на современный календарь), когда лед уже подтаял, но не везде. Битва
началась на берегу и промерзшем до дна мелководье. И русские, и немецкий
источники («Рифмованная хроника») сообщают о первоначальном успехе рыцарей: их
«свинья» прорвала строй пехоты. Но этот «успех», видимо, был запрограммирован
русской стороной, поскольку «бежали» ополченцы не столько назад, сколько в
стороны, с тем, чтобы взять немецкое войско в клещи. А конные дружины князей
отрезали и пути отхода рыцарей, заставив заодно пешую чудь убегать по льду
озера. А лед, довольно прочный еще у берега, в некотором отдалении от него был
подтаявшим, так что не только тяжело вооруженные рыцари, но и не обремененные
панцирями «пешци» тонули, как сообщает одна летопись (Софийская первая),
поглощаемые озером. Победа на сей раз досталась более дорогой ценой,
нежели на Неве. Но и размеры битвы, и значение ее были более весомыми. Рыцари потеряли
убитыми 400 или 500 человек (по разным источникам) и 50 было пленено, а чуди
«паде бешисла». Немцы запросили мира, отказываясь от притязаний на Псков,
земли води, Полужье, в также на земли латгалов (лотыгола, летьгола в русских
летописях) — области, примыкавшей к псковским и полоцким землям и граничившей
с ливами, еще по договору с Орденом 1210г. считавшимися данниками Руси. Был
обусловлен также обмен пленными и заложниками (возвращались, в частности,
псковские заложники). События на западе разворачивались в то время, когда
полчища Батыя находились в Центральной Европе, где они нанесли ряд тяжелых
поражений венграм и соседним с ними народам, но в известной мере «увязли», не
сумев установить прочного господства над захваченными территориями. К тому же
назревала угроза объединения значительной части Европы для «крестового похода»
на татаро-монголов, а в тылу у татар то здесь, то там вспыхивали восстания, в
том числе и в степных областях. Батый в итоге был вынужден отказаться от
первоначального замысла — завоевания всей Европы — и вернулся в поволжские
степи, где и расположилась его ставка. Сюда в 1243 г. были вызваны русские
князья для объявления им условий, на которых будет осуществляться
татаро-монгольское господство. С восточной дипломатией русские князья были знакомы не
больше, чем с их способами ведения боя. Хотя кровавые усобицы постоянно
случались и на Руси, и в Европе, особенно когда «поголовье» князей превышало
число княжений, случаи эти осуждались и летописцами, и самими князьями, в том числе,
и даже особенно, как раз теми, кто был причастен к преступлениям. С XI в. представители
княжеских родов нередко уходят в монастыри, а предсмертное пострижение
становится своеобразной нормой. Монгольский восток относился к жизни и смерти
проще. Чингисхан, еще не будучи великим ханом, убил собственного брата и
отделался легким выговором со стороны матери. В середине XIV в., когда на Руси
стали больше знать о внутренней жизни Орды, летописцы совсем буднично сообщают
о сменах в Сарае: обычно сын убивает' отца и своих братьев, затем его сын
повторяет ту же нехитрую операцию, в результате чего вскоре в Орде не осталось
собственных «чингизидов» и их приходилось занимать с отдаленного Востока. Естественно, что при таком отношении к собственным
сородичам покоренное население беспощадно терроризировалось. Единственное, что
удерживало завоевателей от полного истребления побежденных, — это свойственная
всем завоевателям корысть. Уничтожить — значит не получить дани в будущем. Это
уяснили «кааны», имевшие ставку в самой Монголии, уничтожая и завоевывая
соседние народы, и это они рекомендовали завоевателям, посланным в Переднюю
Азию и в Европу. Батый по разделу Чингисхана владел улусом одного из
сыновей создателя Монгольского государства — Джучи. Верховный правитель Угедей
находился далеко на Востоке, но в конечном счете именно он стоял над всеми
завоеванными землями, ему отсылалась самая богатая добыча, туда отправлялись
наиболее полезные пленники (ремесленники и др.). Напряженность между улусами
существовала, но пока сдерживалась традиционной дисциплиной. И Батый первое
время вполне послушен далекому Каракоруму, с которым поддерживались постоянные
и довольно интенсивные связи. Русским князьям, вызванным в ставку Батыя — Сарай,
приходилось выполнять определенные унизительные процедуры, подчеркивающие их
подчиненное положение. Михаил Черниговский, отказавшийся выполнять эти требования,
подвергся мучительной казни. Такая же участь ожидала и других непокорных. Как
и всегда, сильных ломали, слабых запугивали, корыстных покупали.
|
| |