Архиепископ Геннадий ч. 10Геннадий опять призвал Захара и взял с него запись в
том, что он вперед будет причащаться Св. Тайн и изберет себе духовного отца.
Захар, давши такую запись, ушел в Москву и не только остался там цел и невредим,
но водился со знатными людьми и был в состоянии вредить самому Геннадию. Он
обвинял его самого в ереси и рассылал в Новгород и в другие места письма, в
которых старался всякими способами очернить новгородского владыку. Этот Захар
был, вероятно, человек знатного происхождения и с большими связями. Немчинов
монастырь, в котором он жил, был, вероятно, его собственностью, и этим объясняется:
почему он, не будучи сам в священническом сане, начальствовал над монахами.
В 1489 году скончался митрополит Геронтий, человек
несомненно православный но своим убеждениям, но дававший потачку еретикам: быть
может, ненавидя Геннадия, он неохотно принимался за дело, поднятое последним, и
не доверял справедливости всего, что выставлял новгородский владыка. Еретики до
того взяли верх при дворе Ивана Васильевича, что своим ходатайством могли
доставить митрополичью кафедру такому лицу, какое им было нужно.
Протопоп Алексий, взятый Иваном Васильевичем из
Новгорода в Москву, скончался. Незадолго до своей смерти он указывал на архимандрита
Симоновского монастыря Зосиму, как на самого достойного быть преемником Геронтия.
Великий князь очень любил Алексия и поддался его
внушениям. В сентябре 1490 года состоялся выбор: духовные власти избрали
митрополитом Зосиму, зная, что этого хочет «державный», как они величали
великого князя. Геннадия не пригласили на собор: он хотел ехать, но великий
князь приказал ему оставаться на месте: от него потребовали только письменного
согласия, так называемой «повольной» грамоты. Геннадий не противился выбору
Зосимы, потому что еще не имел ничего сказать против него, но сильно оскорбился
тем, что его не пустили лично присутствовать на выборе.
Как только Зосима уселся на митрополичьем столе,
тотчас потребовал от Геннадия исповедания веры. Это значило, что Геннадия
подозревают в неправоверии. Геннадий ясно видел, что к нему придираются, что
враги составляют против него козни: враги эти — еретики, и главным из них
считал он Захара, — и новгородский владыка усилил против них свою
ревность.
Геннадий не послал Зосиме исповедания, объяснивши, что
он уже дал его, по обычаю, при своем поставлении в архиерейский сан, а со своей
стороны настоятельно требовал приняться немедленно за строжайший обыск над еретиками
и казнить их без милосердия.
Геннадий напоминал митрополиту, что он обязан
настаивать перед великим князем на преследовании еретиков: «Если великий князь
того не обыщет и не казнит этих людей, то как нам тогда свести срам с своей
земли! Вон фряги какую крепость держат по своей вере; сказывал мне цезарский
посол про шпанского короля, как он свою землю-то очистил!»
Геннадий указывал на государева дьяка и любимца
Феодора Курицына, как на корень всего зла: «От него вся беда стала; он
отъявленный еретик и заступник еретиков перед государем». Геннадий этим не ограничивался:
он смело обличал распоряжения самого великого князя, касающиеся церкви. По
поводу перестроек в Москве были разобраны ветхие церкви и перенесены на другие
места; кости мертвых свезены были на Дорогомилово, а на месте церковной ограды,
служившей для погребения, разведен был сад.
|
| |