Александр Невский ч. 7В 1204
г. крестоносцы разграбили Константинополь и создали на
берегах Босфора Латинскую империю (которая просуществовала до 1261 г.). Православное патриаршество
переместилось в Никею, куда укрылись и византийские императоры. Враждуя с
турками-сельджуками, захватившими значительную часть Малой Азии, правители
Золотой Орды вели дипломатические игры с Никейской империей. В 1248 г. папа Инокентий IV
начал энергичную политику, склоняя к унии и Русь (послания и к Даниилу в Галич,
и к Александру в Новгород), и Никейское патриаршество. При всей двойственности
политики Рима (параллельно поддерживались и контакты с Сараем и Каракорумом)
Сарай, конечно, должен был обеспокоиться, тем более что на Руси к предложениям
папы относились явно неоднозначно, по крайней мере в княжеской среде. К тому
же и Галич, и Новгород оставались фактически неподвластными Орде. Князь Даниил Галицкий явно колебался. Он готов был к
унии при условии реальной поддержки Рима против татар. Рим же настаивал на
унии, практически не гарантируя реальной помощи. Переговоры затягивались, но
продолжались и в Галиче, и в Никее, а в Сарае о них, конечно, знали. После поездки в Сарай Даниил какое-то время не опасался
возможности нового похода больших татарских сил на Запад. Орда хана Куремсы,
как бы заслонявшая державу Батыя от возможной активности Европы, хотя и
угрожала постоянно Галицкой Руси, но не имела достаточных сил, чтобы овладеть
хорошо укрепленными прикарпатскими городами, да и просто одолеть дружину Даниила.
К тому же Даниилу удалось возвести на митрополичий стол своего печатника (и
хорошего полководца) Кирилла (1246—1280). После череды греческих митрополитов
на Руси появился не иноземный ставленник, а выросший здесь и проникнутый
заботами разоренной страны церковно-политический деятель. При его участии в 1250 г. был заключен неканонический
брак Андрея Ярославича с двоюродной сестрой — дочерью Даниила Га-лицкого.
Политическая направленность брака была, конечно, очевидна и для Сарая. Тем временем смута в Каракоруме завершилась новым
переворотом, в результате которого кааном был возведен ставленник Батыя Менгу.
Укрепление позиций на Востоке развязывало руки на Западе: Куремса, получив
подкрепления, начинает наступление на Галицкую землю, а на Северо-Восточную
Русь обрушивается страшная Неврюева рать. Даниилу Галицкому удалось отбить наступление Куремсы,
хотя земли, примыкавшие к степным равнинам, он и утерял. Андрею Ярославичу
устоять не удалось: потерпев поражение, он бежал через Псков и Новгород в
Швецию. По-видимому, вскоре после утраты владимирского стола
Святослав Всеволодович отправился «в Татары». Татищев уточняет: «С сыном своим
Димитрием... к хану Сартаку» (предполагается, что Батый был убит в 1248 г.). Оба были приняты
Сартаком «с честью». А статья 1252
г. «Истории» открывается сообщением о прибытии
Александра «к хану Сартаку». По Татищеву, «жаловался Александр на брата своего
великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение под ним, яко
старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамги хану платит не
сполна». Это тати-щевское известие привело к тому, что американский историк Д.
Феннел видел в Александре «предателя» своих братьев и проводника татарского ига
на Руси, а Л.Н.Гумилев — инициатора союза Руси и Орды против католического
запада. Как было отмечено выше, только Татищев сохранил дату
рождения Александра. Очевидно, что у него был иной источник, нежели
отразившиеся во всех сохранившихся летописях. Видимо, это недошедшая до нас
Ростовская летопись. Но в этой летописи уже была Повесть об убиении Батыя и
соответствующая замена имени Батыя именем его сына. А потому речь идет явно не
о современной записи и оценке, пусть и кого-то из пострадавших от тяжелой руки
князя. Главное же заключается в другом. Ни Галицкая, ни Новгородская земля
твердой дани пока не платили. Речь могла идти лишь о каких-то откупах. Даже и
разоренная Суздальская Русь пока дань тоже платила время от времени.
Установлению фиксированных размеров даней предшествовали переписи населения.
Таковые начались в 1252 г.
в Китае, а в середине 50-х годов «численники» из далекой Монголии появились на
Руси. После похода Неврюевой рати и бегства из Руси Андрея
Александр был отпущен на Русь в качестве великого князя Владимирского. Во
Владимире его с крестами у Золотых ворот встречал оставшийся здесь митрополит
Кирилл со всеми игуменами и «гражанами». «И бысть радость велика в граде
Володимери и во всей земли Суждальской». «Гражане», наверное, относились к
происшедшим событиям неодинаково. Но православный клир безусловно был на
стороне нового великого князя. Еще в 1250 г. митрополит вместе с ростовским епископом,
тоже Кириллом, возглавлявшим одновременно и владимирскую епархию, посетил
Новгород. Они поставили архиепископом предложенного новгородцами кандидата и,
конечно, вели какие-то важные переговоры с князем. Отныне оба главных русских
святителя той эпохи будут постоянными союзниками и единомышленниками князя, и
именно митрополит Кирилл постарается создать вокруг имени Александра ореол
святости. |
| |