Сергий Радонежский ч. 9Обычно этот рассказ не подвергают
сомнению, принимая его таким, каков он есть, и вводя в описание образа
троицкого игумена еще одну черту — отказ принять высший в русской церкви сан.
Само такое предложение уже звучит лестно и может характеризовать личность
Сергия. Однако в рассказе Жития нельзя не
заметить явного несоответствия. Предложение митрополита Алексея было высказано
Сергию в сугубо доверительной беседе, с глазу на глаз, о ее содержании никто не
должен был знать, но оно оказалось все-таки описано в Житии. Состоялась ли
такая беседа, отразил ли в своем рассказе агиограф слухи или это лишь его
домысел? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо прояснить позиции двух
крупных русских церковных деятелей относительно судеб Русской митрополии в
конце 70-х годов XIV века. Назначение Киприана митрополитом
всея Руси с передачей ему православных епархий в Литве вызвало бурные протесты
в Москве, а поскольку преклонные годы митрополита Алексея не позволяли
надеяться на длительное удержание им верховной церковной власти, потребовалось
срочно подобрать своего кандидата в митрополиты. Выбор пал на Михаила-Митяя,
духовника и печатника московского великого князя Дмитрия Ивановича. В первой
половине 1376 г.
Митяй из бельца превратился в чернеца и в одночасье был поставлен в архимандриты
придворного кремлевского Спасского монастыря. Что касается митрополита Алексея,
то он поддержал креатуру великого князя. В 1378 г. митрополит Киприан
упрекал умершего Алексея: «Не умЬти было ему наслЬдника оставляти по своей
смерти». Очевидно, Алексей санкционировал поставление Митяя в спасские
архимандриты и дальнейшее замещение им митрополичьей кафедры. Прокиприановский
летописный рассказ о Митяе также отмечает причастность Алексея к выдвижению
Митяя. Поэтому сообщение Жития Сергия о сделанном ему предложении митрополита
Алексея стать преемником представляется сомнительным. А сообщения о желании великого князя
и всех его бояр поставить во главе русской церкви Сергия не подтверждаются
источниками. Даже из резко антимитяев-ского летописного рассказа о борьбе за митрополичью
кафедру в 1378—1381 гг. становится ясно, что Дмитрий Иванович и его окружение
хотели видеть митрополитом именно Митяя. Как же относился к нему Сергий? В
летописном рассказе о попытке княжеского фаворита Михаила-Митяя стать русским
митрополитом есть характерная деталь. Летописец сообщает, что поссорившийся с
Митяем суздальский владыка Дионисий решил отправиться в Константинополь. Митяй,
боясь, что Дионисий может ему там навредить, упросил великого князя запретить
Дионисию поездку. Тот не нашел ничего лучшего, как
«Дионисиа нужею удрЬжати». По меньшей мере ограниченный в передвижении,
Дионисий попытался освободиться и дал слово великому князю не ходить в
Константинополь: «Ослаби ми и отъпусти мя, да живу по воль, а уже къ Царюграду
не иду безъ твоего слова». Дионисий назвал и поручителя — игумена Сергия. Великий князь поверил Дионисию и
отпустил его, взяв с него обещание год не ездить в Константинополь. Но как
только Дионисий получил свободу, он «съ недЬлю не помедливъ и въскорЬ бЬжаниемъ
побЬжа къ Царюграду, обЬтъ свои измЬни, а поручника свята выдалъ». Конечно, дав поручительство за
Дионисия, Сергий действовал отнюдь не в интересах Митяя. А вероломство Дионисия
должно было по меньшей мере резко охладить отношения Сергия с Митяем и
поддерживавшим его великим князем. Поэтому представляется правдоподобным
указание Жития на то, что Митяй, к тому же подозревавший Сергия в желании стать
митрополитом, после своего поставления в митрополиты грозился уничтожить
Троицкий монастырь. Сергий в ответ на угрозы заявлял, что Митяй не только не
получит митрополичьего сана, но даже и Константинополя не увидит. Так оно и случилось. Впрочем,
сообщение об этом предвидении Сергия — не более чем литературный прием,
поскольку весь рассказ о Митяе в Житии Сергия списан с сильным сокращением из
соответствующей летописной статьи, где подробно говорилось о неожиданной смерти
любимца великого князя на корабле при подходе к Константинополю. Послание же Киприана Сергию
Радонежскому и Федору Симоновскому, датированное 3 июня 1378 г., позволяет думать,
что и в первое время после смерти митрополита Алексея отношения между Сергием и
Митяем отнюдь не были лучезарными. Митрополит извещал обоих игуменов о
начавшейся своей поездке в Москву и заранее просил о свидании: «Вы же будите
готови видетися с нами, где сами погадаете. Велми жадаю видетися с вами и
утеши-тися духовным утешением». Последняя фраза свидетельствует о приязненных
отношениях между приближавшимся к Москве митрополитом — соперником Митяя и
Сергием с его племянником. Видя в Митяе ставленника великого
князя, Киприан писал Сергию и Федору: «Слышу о вас и о вашей добродетели, како
мирьская вся мудрования преобидите и о единой воли божией печетеся». «Мирьская
вся мудрования» исходили от великого князя, стремившегося посадить на Русскую
митрополию Митяя. Очевидно, Сергий этих великокняжеских замыслов не разделял.
|
| |