Дмитрий Донской ч. 7После смерти митрополита Митяй стал его местоблюстителем.
Естественно, что такой шаг не мог встретить поддержки со стороны патриарха. И
действительно, как только весть о смерти Алексия дошла до Киева, находившийся
там Киприан выехал со свитой в Москву на митрополию. Однако Дмитрий Московский
не собирался пускать его в свою столицу. Московский боярин Никифор с дружиной
настиг Киприана у самого города и препроводил в темницу, а через несколько дней
митрополит «Всея Руси» со свитой, одетой в лохмотья, был выставлен к литовской
границе. Возмущенный Киприан написал послание Сергию Радонежскому
и Федору Симоновскому, в котором описал все надругательства над ним в Москве и
привел несколько правил Вселенских соборов, доказывающих неправомочность
действий князя и Митяя. В этом послании Киприана обнаруживается и ядро
противоречий между ним и великим князем: «Аще который епископ мирьскых князий
помощию святительство приобрящеть, да извержен и отлучен будеть и способници
ему вси». Киприан, вспоминая оскорбления, нанесенные ему в Москве, с ужасом и
недоумением писал, что «патриарха литвином называли!». Это говорит лишь о том,
что Дмитрий прекрасно понимал, какие конкретно силы стоят за спиной яростного
борца за идею митрополии «Всея Руси». Позже московские князья вновь вернутся к
этому лозунгу и под ним завершат объединение русских земель, но в конце XIV в.
идея «Всея Руси», априорно провозглашая патриотический принцип, реально
работала против Великорусского союза и в интересах Литвы и Орды. Изгнанный из Москвы, Киприан не собирался мириться с
таким положением дел. В послании игуменам болгарин прямо заявил: «Аще брат мои
преставилъся, аз есмь святитель на его место. Моя есть митрополия». Активность Киприана заставила Дмитрия сосредоточить
свое внимание на церковных делах. Князь заручился поддержкой неожиданно
пришедшего к власти в патриархии противника исихастов Макария и велел собрать в
Москве епископский собор для избрания Митяя епископом и кандидатом в митрополиты.
Одним из приглашенных епископов был Дионисий Суздальский. Он резко выступил
против Митяя и твердо решил отправиться в Константинополь, чтобы помешать его
поставлению. Дмитрий Иванович заключил Дионисия в темницу и быстро собрал Митяя
в дорогу. С кандидатом поехали несколько архимандритов, множество попов,
дьяконов, митрополичие и великокняжеские бояре, переводчики и митрополичья
казна. Кроме того, князь дал Митяю «хоратию на запасы.., аще будеть оскудение,
или какова нужа, и надобе занята или тысуща сребра или колико, то се вы буди
кабала моя и съ печатию». Главное же пожелание московского князя состояло в
том, чтобы Митяй получил поставление в митрополиты «Московские и Великой
Руси». Церковное обосболение от Литвы, на которое собирался пойти Дмитрий, было
очень плодотворной политической идеей. Кроме того, при воплощении своего
замысла московский князь постарался создать прецедент, когда Константинопольский
патриарх лишь утверждает выбранного на Руси кандидата. Митяй отбыл через Рязань в- Орду, где получил от Мамая
ярлык русской церкви, подтверждающий ее свободы, а затем морем отплыл в Константинополь.
Тем временем Сергий Радонежский дал князю поручительство за Дионисия Суздальского
в том, что тот не будет препятствовать Митяю. Дионисий, выйдя на свободу,
пренебрег поручительством Сергия и отправился в Византию. Там на какое-то время
его следы теряются. Отсутствие известий о Дионисии отчасти объясняется
тем, что его оппонент Митяй неожиданно умер перед самым своим приплытием в
Константинополь. Есть все основания полагать, что Митяй был отравлен. Свита
кандидата в митрополиты после жарких споров решила добиваться поставления по
подложным документам переяславского архимандрита Пимена. Для того чтобы заплатить
необходимые взятки, воспользовались кабальной грамотой Дмитрия Ивановича и
заняли деньги в рост в генуэзцев. Почти через год, когда чиновники
Константинопольской патриархии вытянули из русского посольства все имеющиеся
деньги, Пимен был посвящен в сан митрополита Киевского и Всея Руси. Русское посольство пробыло в Константинополе до конца 1380 г. и не застало
решающих событий русско-татарской войны. В момент ключевых испытаний на Руси не
было главы церкви. Очень показательно, что все претенденты на русскую митрополию
по разным причинам находились вне пределов Руси. Русско-татарское противостояние продолжалось своим
чередом. Мамай, узнав о поражении своих войск на Воже и не имея возможности
собрать достаточно войск для серьезного карательного похода на Москву,
продолжил тактику нападений на русские окраины. В том же 1378 г. он прошел по
рязанской земле и сжег Переяславль Рязанский. Это было своеобразным уроком
рязанцам за участие их полков в Вож-ской битве. Уже с начала 1379 г. Мамай начал готовить
войско для похода на Русь, но в этом году поход не состоялся из-за большого
падения скота в Орде, и в первую очередь лошадей. Летом 1380 г. татарский правитель
посчитал, что накопил достаточно сил для окончательного подчинения строптивого
вассала. Начался поход на Русь. Великорусский союз княжеств к этому моменту, в основном
из-за происков внешних врагов, был уже значительно ослаблен. После нескольких
татарских нападений на земли Рязанского и Нижегородского княжеств, а также после
литовского разорения смоленских земель их князья не прислали свои полки
Дмитрию Ивановичу для нового похода против татар. Мамай тем временем, наоборот,
заключил союзный договор с литовским князем Ягайло. Накануне решающего
столкновения ордынская дипломатия попыталась внести разлад и в отношения между
Дмитрием Ивановичем и Владимиром Андреевичем. Совсем не случайно в 1379 г. близ Серпухова был
перехвачен Иван Вельяминов. Тогда такая попытка закончилась неудачей. Владимир
Серпуховской вы дал Вельяминова Дмитрию, а последний велел казнить мятежника.
Видимо, в лице Владимира Андреевича татары и Литва видели слабое звено Великорусского
союза и попытки воздействия на него не прекращались вплоть до самой смерти Дмитрия
Московского. |
| |