Максим Грек ч. 12Вместо того, чтобы быть образцами честного
жития, — вы стали наставниками всякого бесчиния, соблазном для верных и
неверных, объедаетесь, упиваетесь, друг другу досаждаете; во дни божественных
праздников моих, вместо того чтобы вести себя трезво и благочинно, показывать
другим пример, вы предаетесь пьянству и бесчинству… Моя вера и божественная
слава делается предметом смеха у язычников, видящих ваши нравы и ваше житие,
противное моим заповедям» и пр.
Обличения Максима коснулись мирской власти и суда. В
одном из своих поучений он говорит: «Страсть иудейского сребролюбия и
лихоимания до такой степени овладела судьями и начальниками, посылаемыми от
благоверных царей по городам, что они приказывают слугам своим вымышлять разные
вины на зажиточных людей, подбрасывают в дома их чужие вещи; или: притащат труп
человека и бросят на улице, а потом, как будто отмщая за убитого, начнут
истязать не только одну улицу, но всю часть города по поводу этого убийства, и
собирают себе деньги таким неправедным и богомерзким способом.
Слышан ли когда-нибудь у неверных язычников такой
гнусный способ лихоимания? Разжигаемые неистовством несытого сребролюбия, они
обижают, лихоимствуют: расхищают имущества вдовиц и сирот, вымышляют всякие обвинения
на невинных, не боятся Бога, страшного мстителя обиженных, не срамятся людей,
окрест их живущих, ляхов и немцев, которые хоть и латынники по ереси, но
управляют подручниками своими с правосудием и человеколюбием». Указать на
превосходство латин перед православными в то время было до крайности резкой
выходкой.
Решившись так смело обличать лиц, посылаемых верховной
особой, он делал обличения и самой верховной особе, хотя гораздо мягче и в
более утонченной форме, в виде общих нравоучений, в которых, однако,
чувствовался прямой укор. Так в поучении «начальствующим правоверно», которое
обращено к лицу государя, Максим изображает идеал доброго правителя, указывая
на разные примеры Священного Писания, но вместе с тем порицает и пороки,
свойственные государям: властолюбие, славолюбие, сребролюбие, и делает, между
прочим, намек на тех, которые, узнавши, что кто-нибудь из подданных
подсмеивается над ними или порицает их поступки, неистовствуют хуже всякого
дикого зверя и хотят тем, которые их злословили, отмстить. Порок этот, как
известно, был за Василием.
Равным образом, московский государь мог видеть свои
качества и в образе ненасытного государя-сребролюбца, собирающего всяким
способом богатства, не останавливаясь ни перед хищением, ни перед неправдой, ни
перед клеветой.
«Что может быть гнуснее, — говорит
поучитель, — когда тот, кто думает владеть знаменитыми городами и
бесчисленными народами, сам находится под властью бессловесных страстей,
руководится ими и именуется рабом от святых уст Спасителя? Разумевающий пусть
разумеет сказанное ясно».
|
| |