Дмитрий Донской ч. 2Москву в середине XIV в. поразили беды, которые в иное
время могли бы отбросить ее далеко назад. В 1353 г. «черная смерть» —
чума сразила князя Симеона Гордого со всем его семейством. Лишь «сороковины»
пережил его брат Андрей, а через 6 лет скончался и последний из сыновей Ивана
Калиты — отец Дмитрия Иван Иванович Красный. На Москве остались 9-летний
Дмитрий и 6-летний Владимир Андреевич (младший брат Дмитрия вскоре умер). Но значение
Москвы не только не упало, а даже возросло. И заслуга в данном случае
принадлежала фактическому опекуну малолетних князей — церковному владыке
Алексию. Психологический климат на Руси к середине XIV в. изменился
кардинально. Если в Орде практически никто из претендентов на власть не умирал
своей смертью, то на Руси, при сохранении борьбы за княжеские столы, она уже не
сопровождается убийствами соперников. Подорванный татаро-монгольским
нашествием и постоянными разорениями, общинный дух возрождается и крепнет. На
новых землях беглые из разных мест крестьяне воссоздают общины. Именно этот
общинный дух пронизывает и мощное церковное движение: возникновение
общежитийных монастырей, сменивших прежние, ктиторские келиотские, являвшиеся
загородными резиденциями князей или прибежищем бежавших от мира отшельников.
Церковь в целом меняла свою позицию, активно вторгаясь в политическую жизнь
русских земель, содействуя их объединению и борьбе за освобождение от гнета
иноплеменников. Андрей Рублев не случайно появился именно в это время, как не
случайно появятся подвижники-монахи и прославляющие их авторы житий. И над всеми
этими известными и неизвестными самоотверженными духовными рыцарями возвышается
могучая фигура митрополита Алексия. Согласно разным редакциям Жития (Алексий был канонизирован
в середине XV в.), будущий митрополит был сыном черниговского боярина (в некоторых
летописях — «литовского из Русской земли») Федора Бяконта, перешедшего на
службу к московским князьям еще в конце XIII в., когда Москва только начинала
набирать силу. Около 1300 г.
здесь он родился и был крещен молодым княжичем Иваном Даниловичем, будущим
великим князем. По-видимому, не случайно Федором Бяконтом, покидавшим
разоренную Черниговщину, была избрана Москва, и можно сказать, что вся долгая
жизнь его сына была посвящена укреплению Москвы как возвышающегося центра объединяющейся
Руси. Не так часто на Руси митрополитами были собственно
«русины». Практически все они отличались глубокой преданностью делу, как
церковному — духовному, так и мирскому — политическому. Предшественник Алексия
грек Феогност особым почтением на Руси не пользовался. Даже в летописи проникли
свидетельства о его корыстолюбии, а в Орду шли об этом доносы, так что, вопреки
провозглашенному принципу освобождать церковь от даней, их на Феогноста в
Сарае собирались возложить. Но болезненный Феогност заметил умного и
самоотверженного монаха, возвел его в епископы и, по существу, передал в его
руки управление митрополией. Положение в Византии в середине XIV в. мало отличалось
от того, с чем русским князьям приходилось сталкиваться в Орде. Службы
патриарха вымогали взятки с кандидатов так же цинично и бесцеремонно, о чем
прямо сообщают русские летописцы. Алексий был направлен на поставление по рекомендации
Феогноста и при поддержке московского боярства и духовенства. Он по всем
статьям соответствовал этой высокой должности, но в Константинополе затеяли
неприличную тяжбу, выставив альтернативного кандидата Романа, вытягивая взятки
с того и другого и обирая соответственно русские епархии. Год Алексию пришлось
провести в Константинополе, а затем возвращаться туда для окончательного
решения спора о единой митрополии «Всея Руси». Митрополит начал церковное обустройство русских земель
с обновления иерархии. В первый же год по восшествии на митрополичью кафедру он
сменил четырех епископов — Сарайского, Смоленского, Рязанского и Ростовского.
Почти каждый следующий год приносил с собой назначение новых иерархов в русских
землях — Великом Новгороде, Твери, Нижнем Новгороде. Смена высших иерархов
русской церкви при Алексии достигла невиданного доселе масштаба. Поставив
епископами своих сторонников или людей по крайней мере лояльных ему, Алексий
добился внутреннего единомыслия в русской церкви. До 1374 г. никаких внутрицерковных
противоречий в великорусских землях не было, а точка зрения митрополита была
выражением мнения всей церкви. Очевидно, с деятельностью Алексия связана «ослаба
хрестианом» при Джанибеке. Алексий имел, помимо всего прочего, репутацию едва
ли не чудесного исцелителя. В летописи сообщается, что ханша Тайдула вызывала
его из Москвы, почувствовав недомогание, и получала действительное облегчение.
Но «замятия», ослабляя Орду в целом, «стратегически» нарушала налаженные
личные связи. Далеко не со всеми из временщиков Алексий мог найти «общий язык»
и при самой тонкой дипломатии. |
| |