Максим Грек ч. 8Подвергая суждению разные богословско-космографические
бредни, заключающиеся в «Люцидарии», Максим опровергает их несходством со священным
писанием и отцами церкви, которые для него были авторитетами в области не только
веры, но и естествознания: «Держись крепко Дамаскиновой книги и будешь великий
богословец и естествословец». Между благочестивыми, на основании апокрифических
сказаний, были толки о том, кому прежде всех была послана с небес грамота.
Максим разрешает этот вопрос, говоря, что никогда и никому не было послано
такой грамоты, ссылаясь на то, что об этом нигде не упоминается в Св. Писании.
Рядом с апокрифами Максим писал против разных
суеверий, замеченных им в русском обществе: так, например, на Руси распространилось
верование, будто от погребения утопленных или убитых происходят неурожаи.
Бывали случаи, когда выкапывали из земли тела и бросали на поле. Максим
убеждает скрывать всех в недрах земли, общей матери, и доказывает, что гнев
Божий посылается за грехи, а не за погребение утопленных.
Он порицал веру в сновидения, а также в существование
добрых и злых дней и часов, веру, истекавшую из астрологии; нападал на разные
суеверные приметы, наблюдения птичьего полета, движения глаза, явления облаков,
на веру во встречу, в оклик, на разные гадания: на бобах, на ячмене; в
особенности вооружался он против ворожбы, допускаемой по случаю судебного
поединка (поля), причем осуждал самый этот обычай.
«Наши властители и судьи, отринувши праведное Божие
повеление, не внимают свидетельству целого города против обидчика, а
приказывают оружием рассудиться обидчику с обиженным, и кто у них победит, тот
и прав; решают оружием тяжбу: обе стороны выбирают хорошего драчуна полевщика;
обидчик находит еще чародея и ворожея, который бы мог пособить его полевщику… О
беспримерное беззаконие и неправда! И у неверных мы не слыхали и не видали
такого безумного обычая».
Самое большое значение из обличительных сочинений
Максима Грека имеют для нас те, которые относятся непосредственно к нравам
тогдашнего русского общества. Максим был недоволен духовенством. «Кто может
достойно оплакать мрак, постигший род наш! — говорит он. — Нечестивые
ходят как скимны рыкающие и удаляют от Бога благочестивых, а наши пастыри бесчувственнее
камней; они устроились себе и думают только о том, как бы самим себя спасти…
Нет ни одного, кто бы прилежно поучал и вразумлял бесчинных, утешал малодушных,
заступался за бессильных, обличал противящихся слову благочестия, запрещал
бесстыдным, обращал уклонявшихся от истины и честного образа христианской жизни.
Никто по смиренномудрию не откажется от
священнического сана, никто и не ищет его по божественной ревности, чтобы
исправлять беззаконных и бесчинствующих людей; напротив того, все готовы купить
его за большие дары, чтобы прожить в почете, в удовольствии».
|
| |