Иван III ч. 4В Казанской войне мы впервые видим
такой тщательно разработанный план, такую настойчивость в достижении
поставленной цели. Эта цель — столица врага. Несмотря на неудачи, снова и снова
идут в поход войска... И наконец — победа, которая во всякой войне искупает
все. Осажденный в своей столице, хан принимает условия, которые от имени
старшего брата диктует князь Юрий Васильевич. Самое главное — русские
пленники, захваченные во время набегов казанцев, десятки лет томящиеся j» рабстве, получают свободу и возвращаются
на родину... Впервые страна Джучиева улуса склонилась перед русскими
знаменами. На северо-западе собираются тучи.
Новгородские бояре все чаще смотрят на Литву. Король Казимир поможет им против
великого князя. Они сохранят свои несметные богатства, свою власть в Новгороде.
Магнатам хорошо живется в Литве. С королем они не очень считаются. Правда,
придет время, и эта панская «злата вольность» обернется распадом и гибелью
страны — но что до этого вельможным магнатам? Они живут сегодняшним днем. К королю Казимиру из Новгорода
отправляется одно посольство за другим. И вот приезжает «князь из королевы
руки». Это Михаил Олелькович, правнук Ольгерда Литовского по отцу, правнук
Дмитрия Донского по матери. Православный князь (не униат ли?) из католической
страны. А в Москву едет посольство Никиты Ларионова. Умер старый, мудрый
архиепископ Иона. Сторонникам Литвы не удалось провести во владыки своего
кандидата — Пимена, мечтавшего о поездке в Киев, к униату — митрополиту
Григорию. Как ни трудились на вече враги Москвы — бояре Борецкие и их
сторонники, владыкой стал Феофил — осторожный, политичный, не желавшими рвать
с православной русской митрополией. С такой вестью и отправился в Москву
новгородский посол, он должен просить «опаса» (охранной грамоты) великого
князя и митрополита Филиппа на приезд нового владыки в Москву для
торжественного возведения в сан архиепископа в Успенском соборе Кремля. «Что отчина моя Великий Новгород
прислали ко мне бити челом... и яз их... жалую... по прежнему обычаю, как было
при отце моем... и при преже бывших всех великих князей, их же род есмы
Володимерских и Новагорода Великого и всея Руси». С изумлением и страхом слышит
новгородский посол эти слова великого князя. Иван Васильевич повторил и уточнил
свое понимание старины и отчины. Это — вся Русская земля, единая Российская
держава. Не привыкли к такой терминологии новгородцы... Ответ великого князя,
переданный послом, вызывает на вече настоящую бурю. Пора делать выбор. Что
важнее для новгородских бояр, руководителей вечевой республики, собственная
«волость» или единство Русской земли? Всю зиму колеблются чаши весов.
Москва и Новгород обмениваются посольствами. «Не хотим за великого князя
Московского, ни зватися отчиною его... но хотим за короля Польского и великого
князя Литовского Казимира», — кричат на вечевых сходках сторонники Борецких.
Но ведь переход под власть Казимира — это и измена православию — в Киеве
сидити союзник папы, митрополит-униат Григорий. «К Москве хотим, к великому
князю Ивану и к отцу его, митрополиту Филиппу, в православие», — кричат
сторонники Москвы. «Отчина есте моя, людие Новгородстии,
изначала от дед и прадед наших, от великого князя Володимера, крестившего
землю Русскую... до великого князя Дмитрия Юрьевича Всеволода Володимерьского
(т.е. Всеволода Большое Гнездо. — ЮЛ.)... и до мене род их», — поясняет
великий князь свое понимание отчины и старины. И конкретизирует: «Мы владеем
вами и жалуем вас и бороним от всем, а и казнити волны же есмь, коли на нас не
по старине смотрети начнете». «А за королем никоторым... не бывали есте, как
земля ваша стала», — напоминает великий князь. «А нынече от христианства
отступаете к Латынству чрес крестное целование...», — упрекает он новгородцев. Вот она, концепция Русской земли как
единого целого под исконной властью великого князя. Это — старина, традиция,
так ценимая Средневековьем. «Старина» — нормальный, естественный порядок
вещей. Но у новгородцев — своя «старина» —
«вольность» в князьях. Своя политическая традиция, которой уже больше трех
столетий. ...Старина великокняжеская, старина
новгородская... В реальных условиях третьей четверти XV в. каждая из этих
«старин» имеет вполне конкретное, политическое содержание и рисует вполне
определенную политическую перспективу. «Старина» новгородская означает
сохранение всевластия боярства в вечевой республике, постепенно перерождающейся
в олигархию. Самое главное — выход из политической системы Русской земли,
переход под власть короля-католика и митрополита-униата. Это польско-литовский
вариант развития: слабый король, сильные магнаты. «Старина» великокняжеская — это конец
вечевой традиции, это сильная власть великого князя над всей Русской землей. В
европейском масштабе — это французский вариант политического развития: сильный
король, слабые магнаты. Сильное централизованное государство. Самое главное —
сохранение Русской земли как целого. Столкновение двух «старин», двух
концепций развития становится неотвратимым...
|
| |