День был пасмурный; густой туман расстилался по полям,
но часу в десятом стало ясно. Около полудня показалось несметное татарское
полчище. Сторожевые (передовые) полки русских и татар сцепились между собою, и
сам Димитрий выехал вместе со своею дружиной «на первый суйм» открывать битву.
По старинному прадедовскому обычаю следовало, чтобы князь, как предводитель,
собственным примером возбуждал в воинах отвагу.
Побившись недолго с татарами, Димитрий вернулся назад
устраивать полки к битве. В первом часу началась сеча, какой, по выражению
летописца, не бывало на Руси. На десять верст огромное Куликово поле было
покрыто воинами. Кровь лилась, как дождевые потоки; все смешалось; битва
обратилась в рукопашную схватку, труп валился на труп, тело русское на
татарское, татарское на русское; там татарин гнался за русским, там русский за
татарином. В московской рати было много небывалых в бою; на них нашел страх и пустились
они в бегство. Татары со страшным криком ринулись за ними и били их наповал.
Дело русских казалось проигранным, но к трем часам пополудни все изменилось.
В дубраве на западной стороне поля стоял избранный
русский отряд, отъехавший туда заранее для засады. Им предводительствовали
князь Владимир Андреевич и волынец Димитрий Михайлович Боброк, приехавший из
литовских областей служить Москве. Увидевши, что русские пустились бежать, а татары
погнались за ними, Владимир Андреевич порывался ударить на врагов, но
рассудительный Боброк удержал его до тех пор, пока татарская рать, стремившись
в погоню за русскими, не повернулась к ним окончательно тылом.
Тогда, на счастье русским, ветер, дувши до того
времени в лицо сидевшим в засаде, изменил свое направление. «Вот теперь час
пришел, господин князь, — сказал Боброк, — подвизайтесь, отцы и
братья, дети и друзья». Весь отряд стремительно бросился на татар, которые
никак не ожидали нападения сзади.
Бегущие русские ободрились и бросились на татар. Тогда
в свою очередь на полчище Мамая нашел панический страх. Поражаемые с двух
сторон татары бросали свое оружие, покинули свой стан, обоз и бежали опрометью.
Множество их перетонуло в реке. Бежал сам тучный Мамай, бежали все его князья.
Русские гнали татар верст на тридцать до реки Красивой Мечи.
Победа была совершенная, но за то много князей, бояр и
простых воинов пало на поле битвы. Сам великий князь хотя не
был ранен, когда открывал битву с татарами «на первом суйме», но доспех на нем
был помят. Похоронивши своих убитых, великий князь со своим
ополчением не преследовал более разбитого врага, а вернулся с торжеством в
Москву и хотел немедленно послать войско в рязанскую землю, чтобы разорить ее
за измену Олега; но рязанцы приехали к нему с поклоном, извещали, что князь их
бежал, и изъявляли желание быть в послушании у московского князя. Димитрий
отправил к ним своих наместников.
|