Москвичи сами сожгли посад около Кремля. Ольгерд три
дня и три ночи простоял под стенами Кремля. Взять его приступом было трудно, а
морить осажденных голодом Ольгерд не решался, так как зимою стоять долгое время
в открытом поле было бы слишком тяжело для осаждающих; притом же на выручку
Москве могли подоспеть рати подручных князей. Ольгерд приказал сжечь кругом
Москвы все, что еще не было сожжено самими русскими.
Тогда, кроме посада, обнесенного дубовою стеною, за
пределами этого посада было поселение, носившее название Загородье, а за
Москвою-рекою другое, называемое Заречье. Литовцы сожгли все, не щадя ни
церквей, ни монастырей; возвращаясь назад, они разоряли Московскую волость,
жгли строения, грабили имущества, забирали скот, убивали или гнали в плен тех
людей, которые не успевали спастись от них в леса.
По известию современника, Москва потерпела от Ольгерда
такое бедствие, какого не испытывала со времени нашествия Батыя. Таковы были
последствия неловкой московской политики: хотя москвичи и действовали в духе,
указанном Калитою, но способами до крайности неудачными; думая сломить силу
опасного тверского князя, они сделали его еще опаснее для себя и легкомысленно
навлекли на свою землю беду от нового врага, который, до этого времени
постоянно занятый другими войнами и делами собственной страны, не делал никаких
покушений на московскую землю.
Этим дело не окончилось. Москва за разорение,
нанесенное ей литовцами, хотела вознаградить себя разорением земель: тверской и
смоленской. Сначала москвичи и с ними волочане (то есть Волока-Ламского)
пограбили Смоленскую волость в отмщение за то, что смольняне ходили с литовцами
на Москву; а потом великий князь московский послал объявить войну тверскому.
Михаил Александрович тотчас убежал в Литву.
Московская рать два раза вступала в тверскую землю,
разоряла села и волости, взяла, под начальством самого Димитрия, Зубцов и
Микулин. Москвичи погнали тогда из тверской земли множество пленных и скота в
свою разоренную литовцами землю. Пленные из тверской земли заменяли в
московской земле тех людей, которых угнали литовцы в свою сторону. Тверичи были
«смирены до зела», по выражению летописца.
Ольгерд на этот раз не мог дать скорой помощи шурину,
потому что занят был войной с Орденом. Михаил тверской, услыхавши о бедствии
своей земли, сильно опечалился и принял намерение, вероятно, с согласия
Ольгерда, иным путем отмстить своему врагу. Он отправился в Орду и без труда
выхлопотал себе там великокняжеское достоинство от Мамант-Салтана, хана,
посаженного Мамаем, но об этом узнали в Москве и поставили заставы, чтобы
изловить Михаила на возвратном пути.
|