|
Значительной и важной группой московского населения
должны были являться татары и прочие «бесермены», т. е. мусульманские народы.
Позднейшее, но очень вероятное предание считало, что митрополит Алексей основал
Чудов монастырь на месте Татарского двора, принадлежавшего московским баскакам.
Следовательно, татары первоначально жили в самом Кремле в непосредственной
близости к великокняжескому дворцу. Подтверждение этому преданию видим в
аналогичных явлениях в таких крупных русских городах, как Тверь, где царевич
Щевкал, убитый в восстание 1327 г., жил на великокняжеском дворе.
На практике местонахождение татарских дворов в Кремле
было не очень удобным для самих татар и приезжих восточных купцов, так как,
естественно, стесняло их деятельность. Поэтому, видимо, рано создается
Татарская слобода за городом, в Замоскворечье, в районе современных Татарских
улиц, упомянутая уже в одном документе 1619 г. Во всяком случае, можно не
сомневаться, что в XVI в. Татарская слобода в этом районе уже существовала, так
как время, непосредственно примыкавшее к «московскому разорению», не было периодом,
благоприятным для создания новых слобод вокруг Москвы. В известиях середины XVI
в. упоминается Ногайский двор, стоявший «за рекою Москвою». Сюда приходили
торговать ногайские татары. Главным их товаром являлись лошади, которыми
торговали на лугу под Симоновым.
На старое заселение татарами района Замоскворечья
указывают и некоторые другие признаки. Улица, выходившая из Замоскворечья к
Кремлю, до сих пор носит татарское название Балчуг. В Замоскворечье же находим
улицу Ордынку, выходившую ранее к воротам Кремля. Через Замоскворечье шла прямо
на юг Ордынская дорога. Здесь-то и удобнее всего было селиться «бесерменам», в
первую очередь татарам.
Татарские купцы, вероятно, составляли лишь часть
«бесерменов», приезжавших в Москву и живших здесь. Русские отличали бесермен от
татар, как это можно видеть из одного летописного рассказа конца XVI в. К их
числу причислялись бухарские и другие среднеазиатские купцы («тезики»), а также
персы («кизылбаши»). Можно предполагать, что они селились и останавливались в
особых городских кварталах, отдельно от татар, которые количественно преобладали
над остальными бесерменами. По очень вероятному предположению В. К.
Трутовского, слово Арбат произошло от арабского «рабад» (множественное
«арбад»), что означает предместье, или по-русски посад.
НЕМЦЫ И ДРУГИЕ ИНОСТРАНЦЫ
Известно, что под немцами в России понимались не
только выходцы из Германии, но и многие другие иностранцы, хотя в XIV -XV вв.
еще различали немцев от фрягов. В позднейшей Москве царского периода немцы
занимали среди иностранцев первое место по численности. Тем более замечательно,
что в Москве великокняжеской мы не замечаем сколько-нибудь большого участия
немцев в торговле и культурной жизни. В 1483 г. упоминается «…врач некый
немчанин Онтон», бывший в большой чести у великого князя. Онтон лечил одного из
татарских царевичей и уморил его смертным зельем «за посмех». Иван III велел
выдать его сыну умершего, и татары зарезали его зимой под мостом, «как овцу»,
ножом.
Приток немцев в Москву начался в основном после
присоединения Новгорода и Смоленска, а особенно со второй половины XVI в. До
этого в Москве преобладали итальянцы, с конца XV в. в основном венецианцы.
Нет никакого сомнения, что в Москве жили и
представители славянских народов. В XIV-XV вв. особенно заметны выходцы из
православных балканских стран. Лазарь Сербии построил первые московские башенные
часы, некий Борис (вероятно, болгарин) лил колокол, Пахомий Логофет писал
жития, Киприан занимал митрополичий престол. Близость языка и веры помогала
южным славянам легко оседать в Москве, но по тем же причинам их редко выделяли
из общей массы московского населения. Это в еще большей мере относится к украинцам
и белорусам, которых объединяли общим термином «литовские люди». Китайгородская
церковь в Старых Панех напоминает нам об этих православных панах, приезжавших в
Москву с Запада.
|