|
4. Династия Юань после Хубилая
I
Как
мы видели, в ранний период Монгольской империи все четыре сына Чингисхана и их
потомки рассматривались как достойные трона, выбор кандидата проводился
курултаем. С выбором Мункэ права на трон были фактически отданы лишь потомкам
Толуя. После смерти Мункэ состязание за власть происходило между двумя членами
дома Толуя, и ни один князь, принадлежащий другой ветви, не был достаточно
силен для представления своих притязаний. И все же столкновение между самым
старшим из здравствующих сыновей Толуя и его самым младшим сыном почти
сокрушило единство империи и должно было произвести болезненное впечатление не
только на самого Хубилая, но и на многих его советников. Назревала реформа
права наследования. Это и произошло с установлением Хубилаем в Китае династии
Юань. Следуя китайскому типу властвования, Хубилай сократил право наследования
до своих прямых потомков мужского пола. Согласно Марко Поло, четыре жены Хубилая
рассматривались как законные супруги, и «старший из его сыновей от первой
жены должен был стать по закону императором ». Следует отметить, что это
согласовывалось с традиционными китайскими представлениями о государстве и
обществе. Согласно им, лишь старший сын должен был заменить отца в семье;
наследование по линии семейного культа в свою очередь означало наследование
отцовского владения, а на государственном уровне — преемственность власти.
Соответственно,
старший сын Хубилая был провозглашен законным наследником трона. Поскольку он
не пережил своего отца, его сын и внук Хубилая Тимур (его монгольским храмовым
именем было Олджайту, а китайским почетным титулом — Чьен‑Цун) был определен в
1293 г. в качестве наследника. Предположительно, во всех случаях, когда не было
очевидной линии наследования, вследствие ранней смерти старшего сына, правящий
император должен был назначать наследника. Новые установления достигли своей
цели в том смысле, что до конца династии Юань лишь потомки Хубилая
рассматривались как достойные трона. Порядок старшинства, однако, не всегда
соблюдался. В большинстве случаев утверждение нового императора курултаем
считалось необходимым.
Ко
времени смерти Хубилая его наследник Тимур оказался в Монголии, охраняя свой
регион против любой возможной атаки Кайду. Мать Тимура собрала курултай, на
котором были те Чингисидские князья, которые жили в самом Пекине или поблизости
от него. Сначала казалось, что кандидатура Тимура встретит определенную
оппозицию. Но все разрешилось, благодаря усилиям командира императорской
гвардии Байяна, который заявил, что не потерпит какого‑либо противостояния
Тимуру, поскольку последний был назначен Хубилаем в качестве его преемника.
Ультиматум Байяна был принят, и собрание проголосовало за Тимура. Он был немедленно
вызван в столицу и провозглашен императором.
В
правление Тимура (1294‑1307 гг.) большинство государственных дел, оставленных
незаконченными Хубилаем, были более или менее удовлетворительно завершены. Цари
Камбоджи и Бирмы поклялись в верности императору (1296‑1297 гг.). Держась
подальше от вовлечения в проблемы тихоокеанского побережья, Тимур уделял
большое внимание монгольским делам. Его войска сражались во многих битвах в
1297‑1298 гг. с Кайду и его союзниками. Военные походы осложнялись дипломатическими
действиями и контрдействиями, постоянно меняющейся комбинацией князей,
персональным соперничеством и предательствами. В целом Кайду постепенно терял
почву. Он, однако, воспользовался затишьем, и в 1301 г. предпринял решающую
попытку захватить Каракорум. Но был разбит и умер в том же году. Оставшись без
лидера, сыновья Кайду и многие другие князья домов Угэдэя и Чагатая согласились
признать сюзеренитет Тимура и улаживать все будущие конфликты между собой
переговорами, а не войнами (1303 г.). Это важное соглашение было довершено
участием в нем персидского иль‑хана. После смерти в 1304 г. иль‑хана Газана
Тимур послал большое посольство в Персию, чтобы утвердить в качестве нового иль‑хана
брата Газана Олджайту и проинформировать его об умиротворении Центральной Азии.
Хан Золотой Орды Тохта также поддержал новое соглашение. Характерно, что он, в
свою очередь, собрал своих вассалов, русских князей на съезд в Переяславле
Суздальском, где его посланник огласил решение, принятое ведущими монгольскими
властителями. Успех политики Тимура был, конечно, впечатляющим, и Монгольская
империя, можно сказать, достигла апогея своего могущества в период его правления.
Все это привело к восстановлению единства империи в новой форме панмонгольской
федерации, во главе с великим ханом Пекина.
В
своей внутренней политике, равно как и в отношении к Западу, Тимур следовал
традициям Хубилая. Когда Иоанн из Монтекорвино, в конечном итоге, достиг Пекина
(1295 г.), он встретил благосклонный прием и получил позволение проповедовать
христианство и организовать диоцез католической церкви. Деятельность Иоанна
была довольно успешной; в 1304 г. 6000 человек крестились в Пекине по римско‑католическому
обряду. Многие из них были, возможно, не китайцами, а иностранцами, живущими в
Китае. Была основана семинария, рассчитанная на 150 молодых мужчин, для
обучения латыни и греческому, а также григорианскому песнопению, которое очень
нравилось Тимуру. В 1305 г. близ императорского дворца на средства итальянских
купцов была построена католическая церковь. Двумя годами позже папа Климент V
назначил Иоанна архиепископом Китая и послал трех францисканских монахов в
качестве его викариев.
В
Персии иль‑ханы Газан (1295‑1304 гг.) и Олджайту (1304‑1316 гг.) также пожелали
находиться в контакте с Западом, хотя первый из них стал мусульманином в начале
своего правления, а второй, первоначально христианин, был обращен в ислам в
середине своего правления (1307 г.). Олджайту разрешил папской миссии
продолжить свою работу на Востоке. В 1300 г. король Якоб II предложил Газану
военную помощь против Египта, что, однако, не имело практических последствий.
После панмонгольского соглашения 1303‑1305 гг. Олджайту полагал необходимым
объявить о новом курсе монгольской политики как для Египта, так и для Западной
Европы и призывал мусульманских и христианских правителей установить мирные
отношения между всеми нациями в мире. Значение этого обращения не было
достаточно понято на Западе. Король Эдуард II Английский в своем ответе просил
Олджайту «освободить» Палестину от мусульман (1307 г.). С политической точки
зрения, эти переговоры оказались столь же бесполезными, как и все, ранее
происходившие.
|