Грамота
устанавливает определенные правила дознания и судебной процедуры над уголовными
преступниками, а также размеры судебных пошлин. Для предотвращения
злоупотреблений со стороны чиновников в грамоте оговаривается объем выплат
(корма) местных жителей чиновникам, а также время этих выплат (дважды в год, на
Рождество и Петров день). Сбор выплат осуществляли выбранные представители
сельских общин (сотники), а не чиновники. Принципиально важная статья (19)
грамоты требует, чтобы в суде местных жителей представляли сотники и добрые
люди (выборные). Судья должен советоваться с ними по ходу судебного
разбирательства. Другая имеющая существенное значение статья (23) гласит, что в
случае нанесения обиды белоозерским людям (горожанам или крестьянам),
пострадавшие «сроки наметывают на наместников и на волостелей и на их людей
(представителей)». Таким образом, наместник не имел возможности уклониться от
ответственности, откладывая дело против него на неопределенное время. В
заключительной части грамоты говорится, что любой, нарушивший условия,
обозначенные в ней, будет наказан великим князем. Это предполагает право
местных жителей направлять великому князю жалобы на чиновников, если они будут
препятствовать обычной процедуре.
Региональные
грамоты оказались лишь первой ступенью на пути сведения методов управления и
судебной процедуры к единообразию. Существовала явная необходимость в более
полном своде законов, который был бы приемлем для всей Великороссии. Такой
судебник был обнародован 1 сентября 1497 г. Нет сомнений, что подготовительная
работа по составлению свода началась по меньшей мере за год до его
окончательного одобрения великим князем и боярской думой, а возможно, и за два.
До последнего времени считалось, что главным создателем судебника был Владимир
Гусев, поскольку в одной из летописей имя Гусева упоминается непосредственно
после записи о выходе судебника. Большинство ученых полагали, что Гусев был
дьяком. Однако Н.П. Лихачев в своей работе о дьяках (опубликованной в 1885 г.)
утверждает, что имя «Владимир Гусев» не встречается среди известных нам дьяков
того времени. В 1939 г. С.В. Веселовский в своей статье о Владимире Гусеве
показал, что его семья принадлежала к дворянству.
В
1940 г. И.С. Лурье высказал мнение, что имя Владимира Гусева в Типографской
летописи упоминалось просто как сноска к следующей записи, записи о казни
Гусева в 1497 г., а не в связи с предыдущей записью о составлении судебника. С
заключением Лурье согласился и Л.В. Черепнин. По Черепнину, составлений
судебника Иван III доверил не Гусеву, а комиссии, возглавляемой князем Иваном Юрьевичем
Патрикеевым. Материалы, собранны комиссией, редактировал, по всей видимости,
дьяк Василий Третьяк Долматов. Доказательства Черепнина кажутся мне
убедительными.
В
сущности Судебник 1497 г. представляет собой собрание правил процедуры и
избранных правовых норм, предназначенное, прежде всего, как руководство для
судей высших и местных судов.
В
судебнике упоминаются три вида высших судов: (1) верховный суд, возглавляемый
председателем боярской думы, в которой заседают бояре и государственные
чиновники; решения этого суда обжалованию не подлежали. (2) Боярский суд,
который должен был докладывать дело великому князю, которому принадлежали
окончательное решение. (3) Суд по особым делам под председательством судьи
(боярина или государственного секретаря), которого специально назначали для
каждого подобного дела; этот судья докладывал дело верховному суду для
окончательного утверждения судебного приговора. Судопроизводство в
провинциальных городах и районах оставлялось в руках кормленщиков. Как и в
Белоозерской уставной грамоте, представители местного населения должны были
принимать участие в судебных заседаниях (статьи 37 и 38 судебника).
Что
же касается правовых норм, то судебник установил размеры наказаний за разные
виды преступлений; а также правила судебных процедур по делам о земельных
владениях и торговых займах, отношениях между хозяевами и наемными работниками,
между владельцами земли и крестьянами, по делам о рабстве. Большая часть статей
судебника предельно лаконична. Многие статьи основываются на ранних русских
сводах законов — «Русской правде» Киевского периода и Псковской судной грамоте
XIV и XV веков.
Принципиальное
значение для укрепления власти великого князя имела статья 9 судебника, которая
устанавливала смертную казнь за основные государственные преступления, прежде
всего, для всех виновных в вооруженном мятеже и заговоре против государя.
В
«Русской правде» не было статей о смертной казни, но она существовала в
Новгородском и Псковском праве. Великие князья московские в конце XIV и начале
XV веков несколько раз применяли смертную казнь к непокорным боярам и
предателям. Согласно Уставной грамоте Двинской Земли 1398 г. наказаньем за
третью кражу являлась казнь через повешенье. Иван III, как нам известно, казнил
нескольких новгородских бояр, а также руководителей восстания в Вятке. Однако
до судебника 1497 г. в Великороссии не существовало общего закона о смертной
казни за государственные преступления.
|