|
Роковой спор
Стремящийся
к злу стремится к смерти своей.
Притчи,
11, 19.
Главным
источником «серебра» для издержавшихся великих князей всегда был Новгород.
Михаил Тверской, следуя заветам своего отца, был крут в обращении со спесивыми
новгородскими «золотыми поясами». Он знал их слабые места и при случае бил без
промаха. Где‑то за год до поездки в Орду Михаил успешно разыграл «хлебную
карту». Узнав о беспорядках в Новгороде (причины которых не вполне ясны), князь
вывел оттуда своих наместников и захватил южные районы Новгородской земли –
Торжок, Бежецкий Верх. Через эти города шло снабжение Новгорода хлебом из
Средней Руси. Перекрыв подвоз хлеба, тверской князь поставил город под угрозу
голода.
Между
тем в самом Новгороде бушевала смута: горели дома богачей, был сожжен и
разграблен торг, смещен глава городской администрации – посадник. Тлевшая под
пеплом равнодушной покорности ненависть бедняков выплеснулась на улицы. Голод,
которым грозила хлебная блокада, мог еще больше раздуть пожар мятежа. В этих
условиях городская верхушка, как и предвидел Михаил, пошла на уступки.
Архиепископ Давыд отправился на переговоры к князю. Тот назначил цену мира в
полторы тысячи гривен серебра. Проклиная все на свете, новгородские богачи собрали
деньги. Получив выкуп, Михаил, по выражению, летописи «ворота отвори» (10, 93).
Находясь
в Орде, Михаил вновь решил «потрясти» новгородцев. Его наместники стали всеми
способами вымогать деньги у горожан. Однако те на сей раз не покорились. Они
собрались на вече и постановили изгнать из города тверских наместников.
Конечно, это была игра с огнем. Все понимали, что если Михаил вернется из Орды
победителем – кое‑кому в городе придется заплатить кровью за такое
самоуправство. И потому никто не спешил браться за меч. Хитроумные новгородские
бояре в 1314 году послали гонцов в Москву, к Юрию, приглашая его занять
новгородское княжение. Юрий, уже вернувшийся из Орды, не был вполне уверен в
Новгородцах и их решимости держаться за Москву. Кроме того, он не знал, с
какими полномочиями вернется из Орды Михаил Тверской. И потому обычно более
скорый на дела, чем на размышления, московский князь на сей раз решил не
спешить. Он тайно связался с князем Федором Ржевским и предложил ему
отправиться в Новгород в качестве московского наместника. Федор изъявил полную
готовность взять на себя эту рискованную миссию. Выждав еще некоторое время,
Юрий велел Федору приступать к делу. Тот не медля с отрядом своих витязей
двинулся в Новгород. При поддержке новгородцев он захватил тверских наместников
и посадил их под стражу. После этого лихой Федор собрал новгородскую рать и
вторгся с ней в тверские земли, предавая все на своем пути огню и мечу.
Между
тем Михаил Тверской все еще вынужден был жить при дворе хана Узбека, ожидая
решения своей судьбы. В Твери на отцовском престоле сидел сын Михаила Дмитрий.
Позднее современники дали ему прозвище «Грозные Очи». Не устрашившись незваного
гостя, Дмитрий с тверским войском выступил навстречу отряду Федора Ржевского.
Казалось, кровопролитное сражение неизбежно...
Пыл
бойцов остудила осень. Выйдя к противоположным берегам Волги близ Твери, два
войска простояли шесть недель в томительном ожидании. Силы были примерно равны,
и никто не хотел рисковать, переправляясь через холодную реку. Наконец был подписан
мир, и противники без боя разошлись восвояси. Начинались заморозки, и жить
долее в полевых шатрах было просто невозможно.
Новгородцы,
безнаказанно пограбившие тверские земли и подписавшие мир «на своей воли»,
ощущали себя победителями. Однако они понимали, что Михаил Тверской, вернувшись
из Орды, будет жестоко мстить им за содеянное. И потому они с удвоенной
настойчивостью – и, вероятно, с новыми посулами – стали звать к себе Юрия
Московского. Тот, поразмыслив, согласился. На сей раз он мог сделать это на
законном основании, ибо по договору, подписанному после шестинедельного стояния
на Волге, тверской князь согласился официально отозвать своих наместников из
Новгорода. Зимой 1314/15 года Юрий прибыл в Новгород вместе с младшим братом
Афанасием. В Москве вновь, как и в 1304 году, Юрий оставил брата Ивана. Он явно
доверял ему больше, чем другим братьям. Иван не бежал к тверскому князю в 1307
году, как это сделали Александр и Борис. Вероятно, именно тогда Юрий решил, что
в случае, если он умрет, не оставив наследника, Иван должен будет занять
московский престол.
Михаил
Тверской, находившийся в Орде, получил известие о действиях Юрия в Новгороде.
Он доложил об этом самоуправстве московского князя хану Узбеку, а тот велел
срочно вызвать Юрия в Орду для объяснений. 15 марта 1315 года Юрий выехал из
Новгорода, «позван в Орду от цесаря» (Ю, 94).
Праздник
Пасхи 23 марта 1315 года Юрий, конечно, встретил у себя дома, в Москве. Для
этого ему пришлось за семь дней проскакать, меняя лошадей, около шестисот
верст. Вероятно, путь его лежал в объезд тверских земель, а значит, был еще
более длинным. Этот бешеный прогон был по плечу только очень крепкому всаднику.
Но таким и был князь Юрий Данилович. Выехавшие вслед за ним в Орду новгородские
послы оказались не столь расторопными и осмотрительными. Они были перехвачены
тверичами, приведены в Тверь и брошены в темницу.
Из
Москвы Юрий поехал в Ростов (22, 179). Должно быть, он хотел собрать там кое‑какие
деньги с ростовских князей.
Остановка
в Ростове перед отъездом Юрия в Орду имела и другую, сокровенную цель. Этот
город с середины XIII века стал излюбленным местом поселения для живших на Руси
татар. Среди них были опальные ордынские вельможи и купцы, чиновники налоговой
службы и люди из свиты знатных ордынских невест, выданных замуж за ростовских
князей Глеба Васильковича и Константина Борисовича. Вся эта пестрая татарская
колония имела прочные связи со своими сородичами в степях. Здесь, в Ростове,
можно было узнать самые свежие новости из Орды, получить полезный совет и протекцию
при ханском дворе.
Конечно,
для коренных ростовцев было весьма неприятным беспокойное соседство татарской
слободки. Время от времени они поднимали восстания и выгоняли татар из города.
Однако те вскоре возвращались. Местные князья были заинтересованы в дружбе со
«своими погаными» и оберегали их интересы.
В
Ростове Юрий имел возможность переговорить со своими сородичами по линии жены.
Известно, что в 1297 году он женился на дочери одного из ростовских князей.
Полагают, что его тестем был князь Константин Борисович (ПО, 126). Имя невесты
неизвестно. В браке с нею Юрий имел дочь Софью, которая позднее вышла замуж за
князя Константина Михайловича Тверского.
Ростовский
княжеский дом в конце XIII века разделился на две враждующие между собой
группировки. Предводителем одной был князь Дмитрий Борисович, а другой – его
брат Константин. Соперники разделили не только территорию княжества, но и сам
город Ростов. Однако вражда продолжалась и после раздела 1287 года.
Примечательно, что князь Михаил Ярославич Тверской был женат на Анне, дочери
князя Дмитрия Борисовича, тогда как Юрия Даниил Московский женил на дочери
другого брата – Константина. Соответственно, оба имели собственную партию в
Ростове. В 1315 году в Ростове княжил Василий Константинович. Он также в 1316
году был вызван в Орду для объяснений, возможно – по делу Юрия.
Погостив
в Ростове, московский князь погнал своего коня на юг, в степи. Там ему суждено
было пробыть долгих два года. На Русь он возвратился из Орды только осенью 1317
года. Эти два с лишним года Москвой управлял князь Иван. В сущности, он стал
московским правителем задолго до того, как официально получил этот стол.
В
то время как Юрий направлялся в Орду, его соперник Михаил Тверской уже
собирался в обратный путь. Осенью 1315 года он был отпущен ханом на Русь в
сопровождении татарского войска под командованием «окаянного Таите ‑меря» (10,
94). «Поганые» должны были помочь Михаилу занять великое княжение Владимирское
и утвердиться в Новгороде. Как обычно, пребывание татар сопровождалось произволом,
грабежами и расправами. По замечанию летописца, ордынский «посол» «много зла
учини в Русской земле» (25, 88).
Взойдя
на великое княжение Владимирское и приведя к покорности всех северо‑восточных
князей, Михаил Тверской в конце 1315 года приступил к главному и самому
трудному делу – покорению Новгорода. Огромное войско, в состав которого, помимо
собственно тверских сил, входили полки «низовских» князей и татарский отряд
Таитемеря, готовилось выступить в поход на Торжок и дальше – на Новгород.
Жители
Торжка, узнав о надвигающейся беде, обратились за помощью к новгородцам. На
вече закипели жаркие споры, в которых вечная вражда между бедными и богатыми
перемешивалась с распрями боярских кланов. В итоге московский князь Афанасий
Данилович и его помощник Федор Ржевский выступили из Новгорода на помощь Торжку
«с новгородскими бояры без черных людей» (22, 179).
Шесть
недель князь Афанасий стоял в Торжке с новгородцами, ожидая похода противника и
собирая сведения о его передвижении. Наконец явился и Михаил Тверской, ставший
лагерем близ города. 10 февраля 1316 года Афанасий вывел войско из крепости и
приготовился к битве. Михаил немедленно поднял стяги и двинулся вперед.
Закипела кровавая сеча.
Силы
сражавшихся были явно неравны. Выйдя из крепости, храбрый Данилович заведомо
обрек себя на поражение. Его могла спасти только удача, которая любит
смельчаков. Но на сей раз она была занята кем‑то другим...
Новгородский
летописец рассказывает о битве под Торжком в своей обычной сдержанной манере.
«Тогда же поиде князь Михаиле со всею Низовьскою землею и с татары к Торжку;
новгородци же с князем Афанасьем и с новоторжци изидоша противу на поле. Бысть
же то попущением Божием: съступившема бо ся полкома обема, бысть сеча зла, и
ство‑рися немало зла, избиша много добрых муж и бояр новгородских... и купец
добрых много, а иных новгородцев и новоторжцев Бог весть; а инии останок
вбегоша в город и затворишася в городе с князем Афанасьем» (10, 94 – 95).
Остатки
разгромленного новгородско‑новоторжского войска укрылись в крепости Торжка. Это
было мощное по тем временам сооружение. Крепость располагалась на высоком холме
над рекой Тверцой. С двух сторон ее защищал глубокий овраг, по дну которого
протекал ручей, а с третьей – сама река. По гребню холма высились коренастые
башни, между которыми тянулись высокие беревенчатые стены с навесами,
закрывавшими стоявших на них воинов. Как пограничная крепость и форпост
Новгородского государства, Торжок в XIV – XV веках много раз подвергался
нападениям. Старая крепость ветшала, перестраивалась. В первой половине XVII
века стены Торжка имели одиннадцать башен, из которых пять были проезжими
воротами, а шесть – глухими. Каждая башня имела название – Борисоглебская,
Петровская, Михайловская, Тайнинская, Спасская, или Водяная, через которую
горожане выходили к реке. Вероятно, примерно так же выглядела крепость Торжка и
во времена Ивана Калиты.
Засевшие
в Торжке новгородцы вступили в переговоры с Михаилом. Тверской князь потребовал
прежде всего немедленной выдачи обоих враждебных ему князей. Осажденные «по
неволи» согласились на выдачу одного лишь Федора Ржевского. Выдать Афанасия
Даниловича новгородские бояре наотрез отказались, так как понимали, что в этом
случае могут испортить дружественные отношения с его старшим братом Юрием
Даниловичем.
Вопрос
о выдаче Афанасия был снят только после того, как осажденные выплатили Михаилу
Тверскому контрибуцию – «пять тысящь гривенок сребра». После этого было
заключено перемирие и начались переговоры между тверичами и возглавляемой
Афанасием Даниловичем делегацией новгородцев. Целью переговоров было заключение
прочного длительного мира. Однако в ходе переговоров Михаил выдвинул какие‑то
небывалые, неприемлемые для новгородцев условия («и начат с ними укреплятися
чрез обычай их изстаринный. Сим же не хотящим тако крепость на себя дати») (22,
179).
Великий
князь не стал вступать в долгие прения с новгородцами. Возможно, и сами
непомерные требования были выдвинуты им лишь как повод для срыва переговоров.
Он приказал своим людям схватить князя Афанасия Даниловича и сопровождавших его
новгородских бояр, отвезти их в Тверь и там держать под крепкой стражей.
Несомненно, князь нарушил при этом свои обязательства относительно безопасности
участников переговоров.
Вступив
на путь вероломства и безоглядного насилия, Михаил уже не мог сойти с него. Он
велел продать в рабство всех захваченных в плен новгородцев за исключением
взятых заложниками. У жителей Торжка отобрали всякое оружие, а сами они
вынуждены были заплатить выкуп за свою свободу. Князь отыскал в городе лучших
ремесленников и насильно вывез их в Тверь.
Весть
о битве под Торжком через несколько дней достигла берегов Волхова. «И бысть
скорбь велиа в Новеграде», – замечает летописец (22, 179). Потрясенные
новгородцы не нашли сил, чтобы сопротивляться новому произволу Михаила. Он
прислал в город своих наместников и заставил возвести в должность посадников
(ключевой пост в городском самоуправлении) своих ставленников. Кроме того,
Михаил заставил побежденных новгородцев подписать с ним мирный договор,
согласно которому они признавали его своим князем. За освобождение новгородских
пленников и заложников, за обязательство великого князя не нападать на Новгород
и обеспечивать новгородским купцам свободную торговлю в его владениях
новгородцы обязывались в четыре срока выплатить ему огромную сумму в 12 тысяч
гривен серебра.
По
окончании похода на Торжок ордынский посол в сопровождении великокняжеских бояр
отправился в Ростов. Там он передал местному князю Василию Константиновичу
вызов в ханскую ставку, а также, вероятно, хорошо отдохнул в кругу ростовских
татар.
|