Унижения
князя Михаила Ярославича в Орде, его мученическая кончина породнили его с
народом, от которого он прежде был отгорожен незримой стеной сословного
отчуждения и зримой стеной высокомерных придворных и телохранителей.
Три
князя‑мученика – Михаил Всеволодович Черниговский (казнен в 1246 году), Роман
Ольгович Рязанский (казнен в 1270 году) и Михаил Ярославич Тверской (казнен в
1318 году) – словно три вехи, отметившие крестный путь Руси через самый
страшный период ее истории. Они продолжили ряд русских святых, начатый
страстотерпцами Борисом и Глебом.
Русский
народ всегда сочувствовал жертве, не заботясь о том, заслуживает ли она его
сочувствия. Победитель в жизни всегда оказывался побежденным в истории, в
памяти народа. Из жестокой княжеской распри родился миф о проигравшем тверском
князе как о носителе свободного, светлого начала. Печальная судьба победителя
настигла князя Юрия Даниловича – главного соперника Михаила, виновника его
гибели. В памяти потомков он остался холопом и негодяем, тогда как Михаил –
благородным рыцарем, жертвой клеветы и злобы.
Конечно,
Юрий и сам немало потрудился, чтобы снискать такую горькую славу. Чего стоит
одно лишь его надругательство над телом Михаила, которое он захватил как трофей
и за выдачу которого впоследствии требовал от тверичей каких‑то уступок или
выкупов. Но ведь и Михаил, обманом захватив когда‑то братьев Юрия, торговал ими
как товаром. «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6, 7).
Конечно,
одно дело – торговля живыми, а другое – мертвыми. Юрий никогда не понимал
некоторых тонкостей духовного мира человека. И все же в жизни, а не в легенде,
Юрий недалеко ушел от Михаила, а Михаил – от Юрия. Оба они, всю жизнь мечтавшие
победить друг друга, были побеждены общим врагом, имя которому – князь тьмы.
Мудрый
старец митрополит Макарий, под началом которого составлялась «Степенная книга»,
так рассказал о вражде Юрия Московского и Михаила Тверского: «И тогда мног
мятеж бысть во князех Руських наипаче же в начальствующих державных, овогда
кождо собою межоусобную брань составляху. К сим же тогда великий князь Михаил
Ярославич Тверский и безбожьных татар привождаше, тако же и великий князь Юрьи
Данилович тех же татар в помощь имея себе; и тако множеству християн‑скому, иже
во отечестве их, велика пагуба и пленения быша. И в таковых межуусобных
крамолах убиен бысть во Орде великий князь Михаил Ярославич» (26, 316).
Летом
1319 года ростовский епископ Прохор по поручению нового великого князя
Владимирского ездил в Тверь, где передал предложение Юрия: встретиться с одним из
сыновей Михаила для переговоров. Дмитрий Михайлович, старший сын Михаила, не
захотел встречаться с Юрием. Второй сын, Александр, лишь получив гарантии
безопасности от ростовского епископа и авторитетного князя Федора Ивановича
Стародубского, также посланного к нему Юрием, приехал во Владимир. Там он
заключил с Юрием договор, условия которого нам неизвестны. Не приходится
сомневаться в том, что они были тяжелы для Твери. Признав Юрия великим князем
Владимирским, тверичи получили, наконец, гроб с телом Михаила, находившийся
дотоле в Москве. Были отпущены захваченные Юрием после казни Михаила тверские
бояре из его свиты, а также сын Михаила Константин. Всех их Юрий пригнал из
Орды в Москву в 1319 году «яко полон», то есть под стражей и, вероятно,
связанными.
6
сентября 1319 года тверичи встречали печальную процессию с телом князя Михаила
Ярославича. По зловещей иронии судьбы это был день его имени – праздник
Воспоминание чуда святого архистратига Михаила в Хонех. В этот день ровно год
назад князь прибыл в Орду. Похоронили князя‑мученика на берегу Волги, в
построенном им вместе с матерью белокаменном Спасо‑Преображенском соборе.
В
то время как над притихшей Тверью плыл заунывный погребальный звон, в Москве
Даниловичи потирали руки и весело глядели в будущее. Впрочем, Юрию не давала
покоя одна горькая мысль. В наказание за его грехи Господь не дал ему сына,
наследника всех дел и трудов. Со смертью Агафий Юрий потерял надежду передать
московский престол своим собственным потомкам: церковные каноны воспрещали
третий брак. Казалось, само Провидение устранило еще одно препятствие на пути
московского князя Ивана к вершинам земной власти...
|