По существу, грамота Фотия содержит
в себе элемент интердикта: в приходах Новгородской епархии, пограничных с
Тверью, рукополагать священников поручается тверскому епископу; на основной же
территории Новгородской земли процесс формирования клира остановлен до
исчерпания конфликта и, следовательно, поставлен в зависимость от покорности
Евфимия московскому митрополиту.
В грамоте митрополитом Фотием
именно конфликтная ситуация обозначена как важнейший повод передачи указанных
функций тверскому владыке: «Ино преже, как есмь пришел на святейшую митрополию
Рускую с грамотою святаго патриарха и всего святаго вселеньскаго Збора, и послы
святаго царя и святаго патриарха и святаго Збора, со вселеньскыми грамотами
посланные к ним о церковной старине, и были у них, чтобы старины церковные —
суда позывного отпустилися Церкви Божией и мне, святителю, по старине
митрополии Киевские и всеа Русии; и они старины не отпустилися. И потом был у
меня владыка Иван и ял ми ся был ту старину церковную отправити, да не
отправил. И потом прислали ко мне Симеона, а после того Еуфимиа, и яз тех обею
поставил им во владыки, и те владыки такоже ми ся были яли старину церковную отправити.
А и все те ми послы новгородцкыи давали таково слово, что им было старины
отступитися Церкви Божией и мне. Да как те владыки тое старины церковные не
отправили; тако и те новгородцы не отступилися тое старины Церкви Божьей и до
сего времени. А та Божиа Церковь вдовьствуеть, а христианом пастыря несть».
Речь здесь, как это совершенно
очевидно, идет о конфликте, возникшем в 1386 г., когда «бысть целование в Великой пост
по Сборе на 2 недели: целоваше крест Феодор посадник Тимофеевичь, тысячкой
Богдан Обакуновичь, на вечи на княжи дворе, и вси боляре и дети болярьскии, и
житьеи, и черный люди, и вся пять концев, что не зватися к митрофолиту, судити
владыке Алексею в правду по манакануну, а на суд подняти двема истцем по два
болярина на стороне и по два житья чловека; такоже и посаднику и тысячкому
судити право по целованию».
Попытка отменить это вечевое
решение была предпринята в 1391
г. приехавшим в Новгород московским митрополитом
Киприаном, который «нача у Новагорода суда просити. И посадник Тимофеи Юрьевичь
и тысячкой Микита Феодоровичь и вси новгородци отвещаша едиными усты:
„господине! о суду есме крест целовали и грамоту списали промежь себе крестную,
что к митрофолиту не зватися". И митрофолит рече: „грех болшеи прияли
есте; но дайте мне грамоту, яз печать урву, а целование с вас снимаю, а мьне
суд дайте, како доселе при иных митрофолитех было". Наши же за то слово не
нялися, и он поехал из Новагорода по Сборе на 3 день, а на владыку и на всь
Новъгород великое нелюбие дрьжа». В 1392 г. «посылаше новгородци в Царьград послы к
патриарху Антонью о благословении, Кюра Созонова и Василья Щечкина, и он им
тако рече: „повинуитеся митрофолиту Рускому"». В зиму
1392/93 г. в Новгороде были послы великого князя Василия Дмитриевича,
говорившие «и о крестной грамоте, что покончали новгородци: к митрофолиту на
Москву не зватися: „и вы тую грамоту отошлите, а целование митрофолит с вас
снимаеть". И Новъгород не послуша и не похотеша того створити, и в то
учинися розмирье с низовци».
|