Оставляя малолетних сыновей в Новгороде, князь Ярослав Всеволодович преследовал вполне определенную цель: отроки должны были постепенно привыкать к сложной роли новгородских князей, чтобы достойно представлять на берегах Волхова интересы отца, когда тот получит великое княжение Владимирское.
Зимой 1228–1229 гг. Ярослав сопровождал Юрия Владимирского в успешном походе на мордовских князей, а летом 1229 г. внезапно напал на новгородские владения на Волоке. В следующем году он воевал с князем Михаилом Черниговским, затем приехал в Новгород и там улаживал свои споры с местной знатью. В 1234 г. Ярослав вновь лично явился в Новгород и, собрав войско, пошел на Юрьев (современный Тарту). После удачного завершения этого похода он нанес поражение литовским князьям на границе смоленских и новгородских земель, в Торопецкой волости. В 1236 г. Ярослав расширил круг своих военно-политических интересов и ввязался в борьбу южнорусских князей за киевский «стол». Вскоре он торжественно въехал в древнюю столицу Руси. После гибели старшего брата Юрия в битве с татарами на реке Сить Ярослав обрел наконец долгожданный титул великого князя Владимирского. Однако мог ли он теперь порадоваться этому?
Сын великого Всеволода, который, по выражению автора «Слова о полку Игореве», мог расплескать Волгу веслами своих кораблей, Ярослав оказался правителем разграбленной и опустошенной земли. Грозный враг ушел в свои степи. Однако он был недалеко. Угроза нового нашествия заставляла жить в постоянной тревоге. Летом 1239 г., когда Ярослав ушел в поход на литовцев, татары внезапно напали на восточные районы Владимиро-Суздальской земли. Лишь осенью 1240 г., взяв штурмом Киев, они ушли дальше на запад, и Ярослав на некоторое время почувствовал облегчение.
Но радость его была недолгой. Вернувшись из похода в Центральную и Южную Европу, татары вновь появились у границ Руси. На сей раз они намеревались в полной мере воспользоваться плодами своих побед. Русские князья были вызваны в кочевую ставку Бату (1208–1255). Молодой, но уже искушенный в военном деле внук Чингисхана пользовался большим авторитетом среди монгольской знати. В 1235 г. ему было доверено общее командование всеми войсками, посланными в поход на западные страны. После завершения похода он стал управлять завоеванными областями, а также землями, которые сам Чингисхан отдал во власть своему рано умершему старшему сыну Джучи — отцу Бату.
Можно представить себе, с какими чувствами ехали русские князья на поклон к Бату — в русском произношении Батыю. Вероятно, все они перед отъездом составили завещание и, как это делали перед кончиной, причастились «святых тайн». Однако все обошлось относительно благополучно. Вызывая к себе русских князей, монголо-татары не собирались уничтожать их. Свою цель они видели в том, чтобы использовать в своих интересах экономический и военный потенциал Руси. Для этого разумнее было сохранить сложившуюся здесь систему управления, использовав ее в интересах завоевателей.
Отныне князья должны были отвечать перед ханом за все, что происходит в их владениях, и прежде всего за полный и своевременный сбор дани. Их право на власть подтверждалось особой ханской грамотой — «ярлыком». По отношению к своим подданным, а также к соседним правителям князья выступали как доверенные лица хана, его наместники в «русском улусе». Слово «улус» — «область», «владение» — монголо-татары применяли отныне и к Руси, которую они считали частью своей империи.
Важнейшим средством поддержания монгольского господства был террор. За любую провинность князь лишался ярлыка, а вместе с ним обычно и жизни. Попытка утаить часть собранной для хана дани, тайные переговоры с кем-либо из соседей, даже сказанное в сердцах крепкое слово по адресу хана — все это влекло за собой скорую и беспощадную расправу. Летописи содержат немало рассказов о жестокой казни, которой подвергали русских князей в ханской ставке.
|