|
Ученик Абулафии
Иудейский
и христианский мистицизм, казалось, никогда более не встретятся. Однако в XIII
веке испанский еврей-сефард Авраам Абулафия открыл доступ к каббалистическому
учению еврейским женщинам и христианам. Своих оппонентов Абулафия осыпал
упреками, заявляя, что в духовном развитии те уступают даже его
ученикам-неевреям и следуют только букве, но не духу Торы. Единение с Богом
Абулафия трактовал в узком смысле – как глубокое сосредоточение на буквах
священного Имени Тетраграмматона, ведущее к исчезновению самосознания.
Абулафия
бывал в Византии. Исследователи философии Абулафии не исключают воздействия
исихазма на его мировоззрение. (В одной биографической справке, посвященной
Абулафии, сказано следующее: «fu in Grecia dove forse subi linfluenza dell
Esicasmo cristiano»). Абулафия не только вербовал учеников среди христиан, но и
пытался адаптировать Каббалу к христианскому восприятию. «С этой целью он пытался
воспроизвести тринитарную систему, или хотя бы ее оболочку, не касаясь сущности
Божественных ипостасей. А его ученики в Испании и Италии еще больше усиливали
тринитарную идею, согласовывая ее с концепцией Десяти Сефирот, стремясь
привлечь как можно больше христиан. Отсюда в каббалистической литературе XIII
столетия появились понятия Отца, Богоматери, Сына и Святого Духа».
Деятельность
Абулафии вызвала негодование ортодоксальной иудейской верхушки и привлекла к
себе внимание инквизиции. В 1280 году проповедовавший в Италии Абулафия
оказался в римской тюрьме. Затем в окружении верных учеников бежал от гнева
раввинов на Сицилию. В 1290 году «пророк» покинул Апеннины. Именно в эти годы
начинается интенсивное освоение генуэзцами своих крымских колоний и интенсивные
сношения между Италией и Тавридой. Мы полагаем, что переселившийся в Крым
ученик Абулафии был предком Схарии, либо основателем кружка, к которому он
принадлежал, либо и тем и другим. Впрочем, мистическая каббала в версии
Абулафии могла попасть в генуэзские колонии и позднее. Тем не менее итальянские
корни схарианства очевидны: Схария знал итальянский, да и само прозвище
(фамилия) «Scara» по-итальянски означает «жук». Г.М. Прохоров приписывает
Захарию-Скаре фамилию «Гвизольфи» – явно итальянского происхождения. Вспомним,
что и «Шестокрыл», которым широко пользовались «жидовствующие», был составлен в
Италии ученым-каббалистом.
Не
противоречит каббалистической версии и догадка о караимских корнях наших
«жидовствующих». В начале XV века Иоганн Шильтбергер обнаружил в Кафе «два рода
евреев, которые имеют две синагоги в городе и четыре тысячи домов в
предместье». Исследователи полагают, что здесь подразумевались общины,
представлявшие ортодоксальное раббинисткое и караимское течения в иудаизме.
Вряд ли покинувший Италию из-за преследования раввинов ученик Абулафии или его
позднейший последователь предпочел примкнуть к ортодоксальным иудеям. Очевидно,
что он бы сделал выбор в пользу караимизма: хотя бы потому, что и каббалистов,
и караимов ортодоксальные раввины считали (и считают до сих пор) раскольниками.
Караимизм
отличает от ортодоксального иудаизма непризнание Талмуда. Движение караимов –
дословно «люди Писания» – возникло в VIII веке в Месопотамии. Его основатель
Анан бен Давид в книге «Сефер ха-Мицвот» («Книге заповедей») обрушился с
яростными нападками на Талмуд, раввинов, которые обвинялись в подмене законов,
данных евреям Богом через Моисея в его Пятикнижии, законами, произвольно
установленными ими самими. Приверженность неукоснительному следованию Торе
создавала определенные предпосылки для понимания между каббалистами и
караимами. Аннаниты отрицают необходимость посредничества между Богом и
человеком, верят, что человек создан свободным и руководствоваться в жизни
обязан только своей совестью. Если человек не принимает религиозные
предписания, он не должен с ними соглашаться, а также не должен слепо следовать
тому, чему его учат. Его задача – самому дойти до истины. В этом также караимы
сходятся с каббалистами.
С
другой стороны, караимизм перекликается с христианством – принимает Ветхий
Завет и 10 заповедей, признает Иисуса Христа и Магомета великими пророками,
отвергает Талмуд. В отличие от последователей официального иудаизма у караимов
не было столкновений с христианскими государствами и церковью, а также коренным
населением. В Российской империи караимы пользовались всеми правами подданных
нехристианского вероисповедания, в том числе имели право иметь офицерский чин,
проживать в столице, заниматься торговлей. Отличительной особенностью
караимизма являлось уважение к науке, особенно к философии, математике и
астрономии. Именно в этих областях авторитет Схарии был столь велик, что имя
ересиарха упоминается в православных богослужебных книгах, где помещались
лунные таблицы, например, в молитвослове 1536 года, снабженном «Пасхалией с
луновником».
В
лице Схарии русские интеллектуалы столкнулись с «пророком», который, следуя
примеру Абулафии, стал учителем сокровенных познаний, в том числе и для
неевреев. Впрочем, похоже, Схария при этом не ставил перед собой обширную
прозелитическую программу. Большую часть жизни Схария провел в Крыму и Литве,
где проживало значительное число единоверцев, среди которых он искал
единомышленников. Коренные жители были слабо осведомлены о том, что происходило
в закрытых раввинистских или караимских общинах. Неудивительно, что следы
деятельности Схарии не отмечены за пределами Московии.
Вряд
ли Схария вообще стремился к широкой пропаганде эзотерических знаний. Человек
достаточно осторожный, Схария помнил, что в средневековой Европе каббалисты
всегда несли на себе двойное бремя проклятия: они были не только евреями, а еще
и евреями, «погрязшими в колдовстве». Сам характер каббалистического вероучения
предполагает избранность. Абулафия, хотя и не ограничивал круг своих учеников единоверцами,
вместе с тем не обращался к широким массам, но только к образованным и
высокопросвещенным людям. Схария также не стремился вербовать иудеев в среде
православных, однако охотно делился знаниями с интеллектуалами типа Федора
Курицына, людьми знающими и стремящимися к знанию.
Пророк
не собирался вступать в конфликт с христианством, потому его покровителем стал
Михаил Олелькович – известный радетель православия. Сам Иосиф Волоцкий называл
его истинным христианином, по-христиански мыслящим. Трудно представить, чтобы
князь не знал об образе мыслей вероучителя из Кафы, однако он не только держал
его при себе, но и взял с собой вместе с несколькими учениками в Новгород.
Михаил Олелькович поступал таким образом именно потому, что не видел в Схарии
расколоучителя. Не стоит строго порицать князя за подобное «благодушие» –
вспомним, что в то время астрология и ворожба, хоть и осуждаемые официальной
церковью, процветали при дворах христианских государей.
Таков
круг идей, которые питали Схарию и которые он мог проповедовать своим ученикам.
Мы полагаем, что схарианство представляло собой караимскую трансформацию
каббалистики, в чем и состоял, если использовать формулировку А.В. Карташева,
«караимский модернизм». В том или ином виде каббала, несомненно, представляла
для русских книжников интеллектуальную сенсацию, на что никоим образом не
претендовал традиционный раввинизм. К тому же такое внеэтническое и
внеконфессиональное учение, как каббала (в версии абулафианца Схарии), не
отталкивало москвичей, весьма нерасположенных доверяться иудеям, а тем более
следовать за ними. Таким образом, разрешается одно из главных недоумений,
порождаемых общепринятой версией происхождения ереси: чем новгородских иереев и
московских интеллектуалов так привлек хорошо знакомый им иудаизм.
Но
между вероучением Схарии и воззрениями его русских слушателей нельзя ставить
знак равенства, так же как и между московским и новгородским кружками. Еще Иван
III полагал различие между ересью, «которую держал Алексей протопоп» и «которую
ересь держал Феодор Курицын». Различия эти связаны, в первую очередь, с тем,
как складывались отношения Схарии с москвичами и новгородцами, их
интеллектуальными качествами. Направляясь в Новгород, Схария понимал, что
здесь, в отличие от Кафы или Киева, не было иудейской общины и бдительных
раввинов – постоянного источника опасности для каббалиста. В торговом городе
чужеземец и иноверец не вызывали чрезмерной настороженности. Имея
могущественного заступника в лице светского правителя, Схария мог не
беспокоиться за свое будущее. Он прибыл в Новгород не служить Михаилу
Олельковичу и не совращать православных, – именно в Новгороде кружок
каббалистов попадал в наиболее благоприятные условия для своей деятельности.
Именно эта уникальная ситуация подвигла его, подобно Абулафии, постараться
расширить круг избранных за счет здешних грамотеев. Воздух свободы опьянил
Схарию и сыграл злую шутку с ним и его новыми учениками. Сам он оказался в роли
основателя секты «жидовствующих», а попы-неофиты превратились в
вероотступников.
Схария
провел в городе на Волхове неполных пять месяцев. Отнимем от них срок
необходимый для знакомства и завязывания более тесных отношений. За столь
короткий срок можно успеть собрать группу посвященных, преподать самые азы
каббалистической системы, снабдить нужной литературой, но для глубокого
постижения столь сложного и громоздкого учения необходим значительный период
наставничества. А поддерживать регулярные контакты с единомышленниками в Литве
или Крыму доморощенным каббалистам-недоучкам из рядовых иереев было непросто.
Оказавшись в изоляции и будучи предоставленными сами себе, слушатели ускоренных
курсов по каббале постепенно деградировали. Кроме того, в сознании новгородских
иереев были живы пережитки стригольничества с его обращением к язычеству,
пантеистическому культу Неба и Земли. По мнению Милькова, для многих
новгородцев в XIV веке и позже святынями оставались сферы чувственно
воспринимаемого обожествляемого Космоса. Неудивительно, что, постигнув азы
использования астрономических трудов, протопопы-полуязычники рассматривали их
исключительно как пособие по чернокнижию.
Процесс
деградации новгородского кружка подстегнул отъезд к великокняжескому двору в
1480 году наиболее даровитых адептов, чьи кандидатуры наверняка были подсказаны
Схарией. Судьба прочих мало интересовала как самого наставника, так и его
московских учеников. Когда Геннадий «обнаружил» в Новгороде ересь, прошло
десять лет с момента перевода Дениса и Алексея в Москву, и больше пятнадцати
лет минуло с тех пор, как покинул новгородские пределы Схария. За это время
кружок полуграмотных иереев, оставшихся без попечения, окончательно выродился в
секту чернокнижников, объединенных слепым исполнением таинственных ритуалов.
|