|
Странная война
Собственно говоря, точно установить начало войны
России с Великим княжеством Литовским невозможно. Формально она никогда не
объявлялась, а пограничные стычки не утихали на протяжении 80-х годов.
Исследователей ставила в тупик политика Казимира IV,
пассивно ждавшего развязки, когда столкновение двух крупнейших
восточноевропейских держав стало неизбежным. Одни историки пытались объяснить
ее особым пристрастием короля к интересам Польши и забвением нужд Литвы, другие — его недальновидностью. Очевидно, дело
было в бессилии королевской власти. Литовское княжество представляло собой
бурлящий котел. Политикой польского короля и католической церкви в Литве были
недовольны не только массы русских, украинских и белорусских крестьян и
горожан, но и подавляющее большинство православных княжат, самовластно
распоряжавшихся огромными владениями. В обстановке внутренних неурядиц и
постоянных вторжений в глубь страны войск Баязида и Менгли-Гирея Казимир IV
вынужден был больше полагаться на сложную дипломатическую игру и политику
«умиротворения», рассчитывая, вероятно, если не предотвратить, то во всяком
случае отсрочить час решительного столкновения с «Московией».
Попытки Казимира IV создать антирусскую коалицию
существенных результатов не дали. Менгли-Гирей прочно придерживался союза с
Иваном III, а «Ахматовы дети» были союзником весьма ненадежным. А тут в
1484 г. султан взял крепости Килию (в устье Дуная) и Белгород (в устье
Днестра), приобретя тем самым опорные пункты для дальнейшего продвижения на
территорию владений Казимира. Баязид считал Килию воротами к молдавским и
венгерским землям, а Белгород — к польским, русским (входившим в состав
Литовского княжества) и татарским, во всяком случае до района Северного
Причерноморья. В 1486–1491 гг. польско-литовские войска
постоянно сражались с турецкими и татарскими. Так, Хроника Быховца
рассказывает, что в 1486 г. Стефан III сообщил Казимиру о вторжении войск
Баязида в молдавские земли и просил помощи. Казимир с польской и литовской
шляхтой направился к Коломые, где встретился со Стефаном. Узнав о движении
польско-литовских войск, турки повернули обратно. В 1487 и
1491 гг. королю удалось разбить татарские войска, вторгшиеся в
Правобережье. Постоянные столкновения «Ахматовых детей» с Менгли-Гиреем в конце
80-х — начале 90-х годов хотя и не принесли существенного облегчения Казимиру,
но все же сдерживали активность крымского хана. Да и сама Большая Орда
раздиралась усобицами наследников Ахмата, которые при случае не прочь были
пограбить и земли союзников.
На господаря дружественной России Молдавии Казимир мог
рассчитывать до поры до времени только в борьбе с турками. Но после заключения
Польшей 23 марта 1489 г. двухлетнего перемирия с Турцией Стефан увидел,
что полагаться на действенную помощь короля в борьбе с османской опасностью он
не может.
Внешняя политика России в 80-х годах была гораздо
целеустремленнее и успешнее. Русское правительство понимало, что в борьбе за
воссоединение русских, украинских и белорусских земель вооруженного
столкновения с Литовским княжеством ему избежать не удастся. Не склонный ни к
каким военным авантюрам, Иван III вел тщательную и долговременную подготовку к
предстоящим испытаниям на прочность молодого государства. К началу 90-х годов
относятся крупные успехи в ликвидации политического пестрополья в стране. Два
потенциальных союзника Казимира — Тверь и Новгород были приведены к покорности.
Ивану III удалось ликвидировать основные удельные княжества и свести к минимуму
роль уделов великокняжеских родичей в политической жизни страны. В 1485 г.
он стал государем «всея Руси», провозгласив тем самым задачу объединения всех
русских земель под своей эгидой. Проведены были крупные военные мероприятия:
испомещение служилых людей в Новгороде, создание артиллерии, строительство
крепостей.
Благоприятно складывалась для России и
внешнеполитическая ситуация. Ливонский орден не рисковал затевать каких-либо
вооруженных акций против Ивана III. В союзнических отношениях с Москвой
состояли Крым, Венгрия и Молдавия. После перехода на Русь князей Ф. И.
Вельского и И. Глинского (1481–1482 гг.) многие православные княжата
Юго-Западной Руси только и ждали случая, чтобы последовать их примеру.
Во время частых обменов посольствами между Иваном III
и Казимиром IV в 80-е годы вопрос о «порубежных делах» становился основным.
Спорных дел действительно было много. В середине XV в. под двойным
управлением находились Ржев, Торопец и Великие Луки. «Ржевская дань» издавна
шла «королю его милости и к Новгороду и Москве». Положение изменилось после
присоединения Новгорода. Московские наместники отказались пропускать на Луки
тиунов Казимира. В новгородско-литовском договоре 1440–1441 гг. строго
регламентировалась дань, шедшая с торопецких волостей Казимиру. Но с начала
80-х годов враждебный Казимиру кн. Ф. И. Бельский, который сидел в Морене, не
только норовил не пускать туда слуг Казимира для сбора дани, но и совершал
«наезды» на другие торопецкие волости. Словом, с 1478 г. никаких даней
Казимир не получал. Владения вяземских князей подвергались в 1487–1488 гг.
систематическим нападениям со стороны кн. Андрея Васильевича (Углицкого),
владевшего Можайском, и Ивана Ивановича Молодого, распоряжавшегося Тверью. Не лучше для Казимира складывалась ситуация и в «верховских
княжествах». Князья Воротынские, Трубецкие, Мосальские издавна служили «на обе
стороны», хотя по договору 1449 г. с Василием II Казимир и не имел права
увеличивать поборы с их владений. Переходы Одоевских и Воротынских на русскую
службу начались рано, и в 1487 г. князья Иван Васильевич «с братьею» и
Петр Семенович Одоевские вместе с Иваном Михайловичем Перемышльским
(Воротынским) нападали на Мезецк. Осенью 1487 г. Иван Михайлович владел
Воротынском со своими дядями Дмитрием и Семеном «по третям», а также Перемышлем
(Семен еще захватил Мосальск и Серпейск, а Дмитрий — Серенск и Бышковичи).
|