Грамоты, упоминающие о поездке Ионы
в Царьград, противоречат одна другой и имеют черты позднейшей фальсификации. В
обнаруженном недавно завещании Ионы при описании его деятельности ни словом не
упоминается о его поездке в Константинополь.
Что касается его предшественника
Исидора, то деятельность его как митрополита отмечена в наиболее ранних
летописях и документах: уже после Флорентийской унии и возвращения на Русь
Исидор выступал как посредник в московско-тверском договоре.
О том, что уния была отвергнута на
Руси, ничего не сообщали ни Софийская I летопись, ни тверское «Слово инока
Фомы», несмотря на то, что в нем описывается поездка на собор посла великого
князя Тверского. Наиболее раннее упоминание об отказе от унии содержится в
Новгородской I летописи.
Иона — сторонник Дмитрия Шемяки,
помогавший ему в 1446 г.
захватить детей Василия Темного,— был поставлен в митрополиты именно Шемякой и
официально утвержден Василием лишь после того, как перешел на сторону
последнего. Ни в Новгороде, ни в Пскове, ни в Твери Иона, не утвержденный
патриархом, признан не был: ни в новгородских, ни в псковских, ни в Тверской
летописях его поставление в 1448
г. не упоминается.
Избрание Ионы не вызвало
своевременной реакции патриарха, ибо в 1453 г. Константинополь был захвачен турками.
Но в конце 60-х годов XV в. не только патриарх-эмигрант, находившийся в Риме,
но и патриарх Дионисий, отвергший унию и оставшийся в Константинополе, признал
законным «митрополитом всея Руси» киевского митрополита и заявил, что православная
церковь «не имеет, а ни держит, а ни именует за митрополитов» Иону и его преемников.
Лишь после этого Иван III объявил
«изрушившимся» греческое православие, открыв в дальнейшем путь к попыткам
радикального переустройства русской церкви.
Присоединение Новгорода к
Московскому государству получило в летописании одностороннее освещение.
Новгород во время походов на него Ивана III в 1470—1471 и 1478 гг., когда была
окончательно уничтожена республика, не имел союзников, так что все летописи,
кроме новгородских, отражали, в большей или меньшей степени, враждебную ему
позицию.
Независимое новгородское
летописание за вторую половину XV в. дошло до нас лишь в виде фрагментов.
Большинство списков Новгородской IV летописи не переходило за рубеж 1447 г.; о событиях же 70-х
годов XV в. сообщают лишь два ее списка, дополненные известиями до 1476 г.— Строевский и Синодальный.
Все остальные известия о присоединении Новгорода содержатся лишь в официальном
великокняжеском летописании, либо в неофициальном, но лояльном великому князю.
|