Историки, писавшие после Шахматова,
могли уже исходить из его открытий и построений, но коренного пересмотра
истории XV в. в свете современных событиям источников никто из историков не
предложил. Л. В. Черепнин в книге «Русские феодальные архивы XIV—XV вв».
исследовал происхождение и тенденции документальных источников XV в., дошедших
до нас нередко в составе специально подобранных московских актовых сборников,
но в своем обобщающем труде «Образование Русского централизованного
государства в XIV—XV вв.» (М. 1960) привлекал летописи без аналогичного
критического анализа.
Он использовал ряд летописей,
введенных в науку Шахматовым и другими учеными конца XIX — начала XX в.
(Симеоновскую, Ермолинскую летописи, Рогожский летописец и др.), но уделил мало
внимания проблеме соотношения этих памятников с другими.
Рассказы о том или ином конкретном
событии Черепнин разбирал сами по себе, не учитывая генеалогии сводов, в
которых они содержались; он, как и другие исследователи, не делал попыток
разграничить между собой своды XV в. и официальные летописи последующего
времени и часто, излагая конкретные события, ссылался на летописи XVI в. в
подборку с летописями, современными событиям XV века.
Следствием такого привлечения
материала оказалось восприятие фактов в их «московской политической трактовке»,
от чего еще в 1940 г.
предостерегал М. Д. Приселков.
Обращение к ранним и независимым
летописным источникам, в противовес поздним и официальным, изменяет наши
представления об основных фактах политической истории Руси XV века.
Различие между летописанием конца
XIV — начала XV в. и поздним, на которое опирались обычно историки, особенно
ясно обнаруживается в тексте до 1390
г., идентичном в Троицкой летописи, Рогожском летописце
и Симеоновской летописи.
Характерен в этом отношении рассказ
о Куликовской битве. Способ использования источников в исторических трудах,
посвященных этой битве, присущ и описанию последующих событий. Источники,
близкие по времени — Троицкая летопись и сходные с нею в этой части Рогожский
летописец и Симеоновская летопись, сообщают о том, что Куликовская битва была
«великой победой» русских войск, но уделяют ей немного места.
Летописи последующего времени
отражают прежде всего постепенное осмысление этой победы. Чрезвычайно
популярное в литературе известие о роли Сергия Радонежского в подготовке похода
на Мамая отсутствует в Троицкой летописи, Рогожском летописце и Симеоновской
летописи, хотя самому Сергию свод конца XIV — начала XV в., лежащий в основе
этих летописей, уделял значительное внимание.
|