Явление праведника будет неприметным для мира. Жилищем
ему послужит пустыня. Но милость Божья к нему беспредельна. «Тот, кто ходит в
правде и говорит истину; кто презирает корысть от притеснения, удерживает руки
свои от взяток, затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и
закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на высотах;
убежище его — неприступные скалы; хлеб будет дан ему; вода у него не иссякнет.
Глаза твои увидят Царя в красоте Его, узрят землю отдаленную; сердце твое будет
только вспоминать об ужасах: «где делавший перепись? где весивший дань? где осматривающий
башни?» Не увидишь более народа свирепого, народа с глухою, невнятною речью, с
языком странным, непонятным» (Исайя, 33, 15–19).
От размышлений о гневе Божьем и о пришествии в мир
праведника мысли Варфоломея все чаще возносились к теме божественной любви. И
здесь перед ним вставал во всем его непостижимом совершенстве образ Троицы. Мощный
толчок «богомыслию» о Троице дала постройка на Маковце одноименной церкви. Это
событие требует осмысления не только в плане фактической истории. Важно понять
и его место в духовной жизни нашего героя.
Автор Жития Сергия объясняет посвящение маковецкой
церкви Троице единодушным желанием обоих братьев. При этом Стефан якобы
напомнил Варфоломею, что он уже с детства призван стать «учеником Святой
Троицы». Агиограф «не мудрствует лукаво» и во всей этой истории видит
проявление Божьего промысла.
Однако если осмыслить посвящение храма не мистически,
а исторически, то можно заметить, что в культе Троицы воплощался в тот период
целый ряд актуальных религиозно-политических идей. Именно они и обусловили посвящение
храма.
Догматическое понятие Троицы — нераздельного единства
божества в трех лицах — Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого — носило
отвлеченный характер и было трудно для уразумения. Не случайно именно учение о
Троице породило в истории христианства огромное количество всякого рода ересей.
На Руси в XI–XIII веках предпочитали посвящать храмы более реальным образам:
грозному Спасу, милосердной Богородице, «скорому помощнику» Николе, святым
воинам и отцам церкви. И лишь одна религиозная традиция уделяла Троице большое
внимание. То была традиция Киево-Печерского монастыря. Там, над главными
воротами, в начале XII века была поставлена Троицкая церковь. Тем самым
монастырь как бы отдавался под покровительство Святой Троицы.
Можно думать, что посвящение маковецкой церкви
зависело прежде всего от воли самого Варфоломея. В образе Троицы он различал не
только отвлеченно-догматическую идею, не только киево-печерскую монашескую традицию,
но и жизненно важную для того времени мысль о единстве. «Форма отношений,
которая заложена в концепции Троицы… служит также идеальным прообразом того,
как должно строиться братство людей… Единство без ущерба для индивидуальности —
вот что символизирует Троица», — отмечает историк религии Б. Данэм (56,
131). Таким образом Троица догматическая могла быть понятна и как
религиозная перифраза вполне земной идеи единения «без ущерба для
индивидуальности», иначе говоря — того порядка «единства равных», который был
признан наилучшим и естественным в политических отношениях эпохи феодальной
раздробленности. Строгое соблюдение этого порядка могло избавить Русь от
княжеских усобиц, собрать ее силы для борьбы с иноплеменниками.
Загадочная, непостижимая Троица дарила Варфоломея все
новыми и новыми откровениями. К концу жизни он по праву мог называть себя
«учеником Святой Троицы».
|