|
Ее выражение в политике Ивана III. Вот эта идея все настойчивее начинает пробиваться в
московских дипломатических бумагах со времени Ивана III. Приведу из них
несколько, может быть, не самых выразительных черт. Иван III два раза воевал со
своим литовским соседом, великим князем Александром, сыном Казимира IV.
Обе войны вызваны были одинаковым поводом – переходом
мелких князей Черниговской земли на московскую службу. Первая война началась
тотчас по смерти Казимира, в 1492 г., и прервалась в 1494 г. Женитьба
Александра на дочери Ивановой не помешала второй войне (1500–1503), когда
переход служилых князей из Литвы возобновился в усиленной степени.
Посредником между враждующими сторонами явился
приехавший в Москву посол от Папы и венгерского короля Владислава, старшего
брата Александрова.
В то же время (1501) Александр Литовский был избран,
по смерти другого брата, Яна Альбрехта, и на польский престол. Посол жаловался
в Москве на то, что московский государь захватывает вотчины у Литвы, на которые
он не имеет никакого права. Московское правительство возражало на эту жалобу:
«Короли Венгерский и Литовский объявляют, что хотят стоять против нас за свою
вотчину; но они что называют своей вотчиной? Не те ли города и волости, с
которыми русские князья пришли к ним служить или которые наши люди у Литвы
побрали? Папе, надеемся, хорошо известно, что короли Владислав и Александр –
вотчичи Польского королевства да Литовской земли от своих предков, а Русская
земля – от наших предков из старины наша вотчина. Папа положил бы себе то на
разум, гораздо ли короли поступают, что не за свою вотчину воевать с нами
хотят».
По этой дипломатической диалектике вся Русская земля,
а не одна только великорусская ее половина объявлена была вотчиной московского
государя. Это же заявление повторено было Москвой и по заключении перемирия с
Александром в 1503 г.,
когда литовский великий князь стал жаловаться на московского за то, что тот не
возвращает ему захваченных у Литвы земель, говоря, что ему, Александру, жаль
своей вотчины. «А мне, – возражал Иван, – разве не жаль своей
вотчины, Русской земли, которая за Литвой, – Киева, Смоленска и других городов?»
Во время мирных переговоров в 1503 г. московские
бояре от имени Ивана III упрямо твердили польско-литовским послам: «Ано и не то
одно наша отчина, кои городы и волости ныне за нами: и вся Русская земля из
старины от наших прародителей наша отчина».
В то же время Иван III объявлял в Крыму, что у Москвы
с Литвою прочного мира быть не может, пока московский князь не воротит своей
отчины, всей Русской земли, что за Литвой, что борьба будет перемежаться только
перемириями для восстановления сил, чтобы перевести дух. Эта мысль о
государственном единстве Русской земли из исторического воспоминания теперь
превращается в политическое притязание, которое Москва и спешила заявить во все
стороны как свое неотъемлемое право.
|