В 1485 году, похоронивши мать свою, инокиню Марфу,
Иван Васильевич разделался с Тверью. Зимою в начале этого года великий князь
московский обвинил великого князя тверского в том, что он сносится с Казимиром.
Сперва Иван Васильевич взял с тверского князя договорную запись, в которой еще
как будто признавал тверского князя владетельным лицом, только обязал его не
сноситься с Литвой.
Потом дело умышленно ведено было так, чтоб можно было
опять придраться. Князья тверской земли, подручники тверского великого князя
Андрей микулинский и Иосиф дорогобужский оставили службу своему великому князю
и передались московскому: Иван Васильевич обласкал их и наделил волостями:
первому дал город Дмитров, другому — Ярославль.
По их примеру тверские бояре один за другим стали
переходить к Москве: им нельзя уже было, — говорит современник, — терпеть
обид от великого князя московского, его бояр и детей боярских: где только
сходились их межи с межами московскими, там московские землевладельцы обижали
тверских, и не было нигде на московских управы; у Ивана Васильевича в таком
случае свой московский человек был всегда прав; а когда московские жаловались
на тверских, то Иван Васильевич тотчас посылал к тверскому великому князю с угрозами
и не принимал в уважение ответов тверского.
Наконец, в конце августа того же года Иван Васильевич
двинулся на Тверь ратью вместе со своими братьями; он взял и своего
порабощенного итальянца Аристотеля с пушками. Предлог был таков: перехватили
гонца тверского с грамотами к Казимиру. Михаил Борисович присылал оправдываться
подручного своего князя Холмского, но московский государь не пустил его к себе
на глаза. 8 сентября Иван Васильевич подступил к Твери; 10 числа тверские бояре
оставили своего великого князя, приехали толпой к Ивану Васильевичу и били
челом принять их на службу.
Несчастный Михаил Борисович в следующую за тем ночь
бежал в Литву, а 12 сентября остававшийся в Твери его подручник князь Михаил
Холмский со своими братьями, с сыном и с остальными боярами, с земскими людьми
и с владыкой Кассианом приехал к Ивану Васильевичу; они ударили московскому
государю челом и просили пощады.
Иван Васильевич послал в город своих бояр и дьяков
привести к целованию всех горожан и охранить от разорения. Потом московский
государь сам въехал победителем в Тверь, так долго соперничествовавшую с
Москвой. Он отдал Тверь своему сыну Ивану Ивановичу и тем как будто все еще
сохранял уважение к наследственным удельным правам: Иван Иванович был сын тверской
княжны и по матери происходил от тех тверских князей, которых память еще могла
для тверичей быть исторической святыней. Михаил Борисович напрасно просил
помощи у Казимира; польский король дал приют изгнаннику, но отрекся помогать
ему и заявил об этом Ивану Васильевичу.
В 1487 году московский государь снова обратился на
Казань и на этот раз удачнее, чем прежде. Партия вельмож, недовольная своим
царем Алегамом, обратилась к московскому великому князю. Она хотела возвести на
престол меньшого брата Алегамова Махмет-Аминя, которого мать Нурсалтан, по смерти
своего мужа, казанского царя Ибрагима, вышла за крымского хана Менгли-Гирея,
друга и союзника Иванова.
По приказанию московского государя русские после
полуторамесячной осады взяли Казань и посадили там Махмет-Аминя. Это подчинение
Казани, еще далеко не полное, сопровождалось со стороны московского государя жестокостями;
он приказал передушить князей и уланов казанских, державшихся Алегама; самого
плененного Алегама с женой заточил в Вологде, а мать его и сестер сослал на
Белоозеро.
|