Практически у Юрия Дмитриевича не было иного исхода.
Законы «гнезда Калиты», птенцы которого связаны были прочными узами кровного
родства, не были еще подточены нарушением традиции галицкими князьями. Ведь
именно Юрий Дмитриевич вступил в борьбу с Василием II как защитник «старины»,
иначе говоря, заветов Дмитрия Донского. Как же мог он, победив своего противника,
достигнув «высшей власти», выступить нарушителем традиции великого князя
Дмитрия? А эта традиция повелительно требовала, чтобы удел, переданный князем
Дмитрием своему наследнику престола (Василию I), оставался за его сыном.
Пожалование Василия II московским уделом (Коломной) отвечало политической
программе Юрия Дмитриевича, воскрешало «старину». Устранение Василия II с
политической арены противоречило бы этому. Бурно протестовавший против данного
решения Юрия Дмитриевича (и С.Ф. Морозова) Дмитрий Шемяка позднее сам окажется
в сходной ситуации и будет вынужден считаться с силой традиции. Пока же ему
казалось возможным окончательно расправиться со своим московским двоюродным
братом.
И все же новые понятия медленно, но неуклонно
пробивали себе путь в умах политических деятелей молодого поколения, будучи
подготовленными сдвигами в жизни общества. Только Юрию Дмитриевичу к ним
приладиться было трудно. Ему противостояли не только Василий II с его
окружением, но и старшие сыновья. Боярство и служилый люд Москвы поддерживали
изгнанного в Коломну бывшего великого князя, хотя купечество склонялось,
вероятно, к его противнику.
Не было единства и среди галицкого боярства.
Недовольство вызывала миротворческая деятельность ближайших соратников их
князя. Все это привело Юрия Дмитриевича к решению покинуть беспокойную столицу,
ибо «непрочно ему седение на великом княжении». Великое
княжение он передал Василию II, а сам отправился в Звенигород или Рузу.
По возвращении в столицу Василий II заключил с князем
Юрием новое докончание (между 25 апреля — 28 сентября 1433 г.). Договор
был составлен от имени великого князя и союзных с ним князей «гнезда Калиты»
(Константина Дмитриевича, Ивана и Михаила Андреевичей и Василия Ярославича) с
князем Юрием и Дмитрием Меньшим. Князь Юрий признавал старейшинство Василия II
(«имети ми тобя, великого князя, собе братом старейшим»).
Князья обязались оказывать друг другу помощь в случае борьбы с каким-либо
недругом. В конкретных условиях того времени это означало совместную борьбу с
Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Один из пунктов договора
прямо запрещал галицкому князю помогать своим старшим сыновьям: «…детей ми
своих болших, князя Василья да князя Дмитрея, не приимати, и до своего жывота,
ни моему сыну меншому, князю Дмитрею, не приимати их. А тобе их также не приимати».
Договор содержал уступку Василием II Бежецкого Верха
меньшому сыну Юрия Дмитриевича, Дмитрию Красному (кроме конфискованных владений
И.Д. Всеволожского и владений князя Константина, остававшихся там опорными
пунктами Москвы). Бежецкий Верх находился формально еще в «сместном» владении с
Новгородом, и там нужно было еще укреплять влияние Московского великого
княжества. Взамен Бежецкого Верха князь Юрий отказывался от претензий на
Дмитров. Новый договор как бы санкционировал порядок, сложившийся после
возвращения Василия II и Юрия Дмитриевича из Орды.
Князь Юрий обещал по-прежнему отправлять дань в
великокняжескую казну для уплаты «ордынского выхода». Обязывался князь Юрий
погасить задолженность за уплату Василием II «выхода» с его удела («а что еси
платил в Орде за мою отчину, за Звенигород и за Галич, два выхода и с
распанами, а о том ми с тобою розчестися, и чего ся не оточтусь, и мне то тобе
подняти те выходы»). Василий II со своей стороны готов был заплатить долг князя
Юрия гостям и суконникам (600 руб.), взятый, чтобы погасить задолженность
Василия Васильевича (ордынского долга неким (купцам) Резеп-Хозе и Абипу).
Обязательство князя Юрия не вступать в самостоятельные
сношения с Ордой имело особенно важное значение, поскольку у всех еще в памяти
была поездка Юрия Дмитриевича к Улу-Мухаммеду в 1431–1432 гг. Выговаривал
себе князь Юрий «нейтралитет» в возможных конфликтах Василия II с Литвой («а в
Литву ти у меня помочи не имати»), где великим князем был его «побратим».
В бытность свою великим князем (после 25 апреля 1433 и
до 20 марта 1434 г.) Василий II заключил докончание и с Великим Новгородом. Дело было не только в традиции, согласно которой великий князь
владимирский (теперь московский) становился сюзереном Новгорода, но и в
конкретной обстановке. В налаживании отношений заинтересованы были обе стороны:
Василий II — в преддверии нового раунда борьбы с Юрием Дмитриевичем, Новгород —
из-за тревожной обстановки на западных рубежах. Только весной
1434 г. ливонские послы прибыли в Новгород и заключили с ним перемирие на
два года. 16 июля 1436 г. договор был подтвержден.
С Псковом, отказавшимся помочь новгородцам во время
похода Витовта в 1428 г., у Новгорода отношения долго не налаживались. В
1431 и 1432 гг. новгородцы Пскову «миру не даша, а рати не учинишя». То же
было и зимой 1433/34 г. 24 июля 1434 г. псковичи
заключили мирный договор с новгородцами, но в январе 1435 г. отказались
посадить в городе владычных наместников.
|