Вторая интерпретация завещательного распоряжения
Дмитрия Донского имела своими истоками новый порядок престолонаследия, только
еще складывавшийся при Василии I. В первом своем завещании (1406 г.)
Василий I говорил лишь о возможности перехода великого княжения к его сыну («А
даст Бог сыну моему, князю Ивану, княженье великое держати»). Во
втором (1419/20 г.) это княжение рассматривается как вотчина завещателя,
наследие Дмитрия Донского («А сына своего, князя Василья, благословляю своею вотчиною,
великим княженьем, чем мя благословил мои отець»). В третьем
завещании (1423 г.) великий князь повторил первую из формул: «А даст Бог
сыну моему великое княженье, ино и яз сына своего благословляю, князя Василья». Вопрос, следовательно, оставался неясным. Да и в практике
княжеских отношений порядок наследования и соподчиненность князей трактовались
по-разному. Так, в 1419 г., составляя духовную, Василий I «въехоте
подписати под сына своего Василья брата своего меншего Костянтина. Князь же
Костянтин не восхоте сотворити воли его, и про то отня у него вотчину». Словом, семейный порядок престолонаследия прочных корней еще не
имел.
Наконец, была еще проблема, которая волновала
наследников Дмитрия Донского. Это — судьба выморочных владений. Старшему сыну,
Василию, князь Дмитрий завещал Коломну, Юрию — Звенигород, Андрею — Можайск,
Петру — Дмитров и Ивану, вскоре умершему, — Раменейце. Москва должна была
находиться в нераздельном владении первых четырех сыновей. Кроме того, как бы в
компенсацию за передачу Василию великого княжения Юрий получил «деда куплю»
(Калиты) Галич, Андрей — «деда куплю» Белоозеро, Петр — «куплю» Калиты Углич.
Дмитрий Иванович учитывал, что у него мог родиться еще сын. Тогда его мать
должна была наделить его землями, взяв их «по части» у братьев. Если же
кто-либо из братьев умрет, то княгиня «поделит того уделом сынов моих». И действительно, у князя Дмитрия родился сын Константин.
Согласно завещанию Василия I 1406 г., ему уже принадлежали Тошна (ранее
была у брата Петра) и Устюжна. Позднее великий князь «за
непослушание» отнял у князя Константина его удел, и он стал как бы
князем-изгоем.
Смерть Василия I вскрыла противоречия между членами
великокняжеской семьи, а если говорить точнее — внутри всего «гнезда Ивана
Калиты». Спор шел и о судьбе великокняжеского престола, и о наследовании (после
мора 1425–1427 гг.) выморочных земель. Чтобы понять соотношение сил,
боровшихся в Северо-Восточной Руси, нужно представить себе политическую
структуру в этих землях в начале 1425 г.
С 27 февраля 1425 г. в руках у малолетнего
Василия II находилось не только Московское княжество, но и Великое княжество
Владимирское, что давало ему (точнее, его опекунам) большую власть над всеми
другими уделами, а частично и над независимыми княжествами.
Права Василия Васильевича на великое княжение
оспаривал его старший дядя — князь Юрий Дмитриевич. К тому же владения Василия
Васильевича по экономическому, политическому строю и своим судьбам были весьма
различными, и далеко не всегда их влиятельные землевладельцы и купечество сочувствовали
крутой объединительной политике московских князей.
Столица княжества Василия II — Москва располагалась на
возвышенном мысу, образованном рекой Москвой и ее небольшим притоком —
Неглинной. Основу Москвы составлял белокаменный Кремль, сооруженный в
1367 г. Дмитрием Донским и с тех пор порядком обветшавший. Только два-три
города помимо Москвы могли похвастать своими каменными укреплениями (в их числе
Нижний Новгород). Кремль был застроен соборами, великокняжеским дворцом и
дворами феодальной аристократии (как духовной, так и светской).
За Кремлем лежал посад, населенный ремесленниками и
торговцами. Радиально исходившие из Москвы дороги соединяли город с важнейшими
центрами Заречья (Замоскворечья). Дороги шли на юг: Ордынка — в Большую Орду, а
позднейшие Серпуховка и Большая Якиманка — в Серпухов, на Коломну и Калугу.
Речные пути (по Клязьме и Оке) вели к главной речной
магистрали страны — Волге, но дальнейшее продвижение караванов московских судов
находилось под контролем Нижнего Новгорода. Этим, в частности, объяснялось настойчивое
стремление московских князей овладеть Нижегородским княжеством.
Итальянский путешественник Амброзио Контарини,
побывавший в Москве в 1476 г., писал, что «город Московия расположен на
небольшом холме; он весь деревянный, как замок, так и остальной город». Край, в
котором находилась Москва, «чрезвычайно богат всякими хлебными злаками…
{Русские} продают огромное количество коровьего и свиного мяса… Нет… никаких
плодов, бывают лишь огурцы, лесные орехи, дикие яблоки».
|