|
Отчего же не признать за Филиппом права положить
жизнь за истины, которые проникли ему в сердце?
Круг жизни Филиппа (в миру — Федора) Колычева можно
изобразить лишь в самых общих чертах. Его отец, Степан Колычев, принадлежал к
старинному московскому боярскому роду, основателем которого считался боярин московского
князя Семена Гордого Андрей Иванович Кобыла. Дальними родственниками
Колычевых, потомками того же Андрея Кобылы, были самые знатные московские
фамилии — Романовы, Шереметевы, Горбатые, Образцовы.
Будущий митрополит родился 15 февраля 1507 г. Вотчины
Колычевых находились не только в центральных уездах страны, но и на севере, в
бывшей Обонежской пятине Великого Новгорода. Побывав там в юности, Филипп полюбил
русский Север с его суровой и торжественной природой, особым укладом жизни.
Склонный к размышлению и поискам истины, он отправился странствовать по скитам
и обителям лесного края. Есть сведения о том, что Филипп посещал монастырь
Александра Свирского, жил в пустынях и погостах западного Прионежья.
В 1537 г. правительница Елена Глинская, вдова Василия
III, расправилась с мятежным удельным князем Андреем Старицким. В ходе
расследования этой «крамолы» были казнены и трое Колычевых. Потрясенный гибелью
родственников, а может быть и сам оказавшийся в подозрении у властей, Филипп
решает уйти из «мира». Он поселяется в тогда еще бедном и малоизвестном Соловецком
монастыре.
Основанный в первой половине XV в.
монахами-отшельниками Савватием, Германом и Зосимой, Спасо-Преображенский
монастырь располагался на Большом Соловецком острове в
Онежской губе Белого моря. Ему принадлежали не только острова Соловецкого
архипелага, но также земли и промысловые угодья на материке. Суровая северная
природа заставляла соловецких монахов проявлять необычайную изобретательность
и хозяйственную смекалку. На протяжении всей своей многовековой истории монастырь
отличался «предпринимательской жилкой», тягой ко всякого рода техническим
усовершенствованиям. Начало этой традиции было положено Филиппом Колычевым.
Став игуменом Соловецкого монастыря в 1548 г., он развернул кипучую деятельность,
направленную на развитие монастырского хозяйства и улучшение условий жизни иноков.
Во время своих странствий по северным монастырям
Филипп познакомился с богатым опытом устройства различных гидротехнических
сооружений, накопленным на русском Севере. На Соловках он с успехом
использовал полученные знания. Десятки озер, разбросанных среди лесов и болот
Большого Соловецкого острова, были соединены системой каналов, завершением
которой стал подземный канал, прорытый под самим монастырем. Озерная вода, устремляясь
в море, вращала на своем пути колеса мельницы. Из канала брали воду для
монастырской поварни, квасоварни и прачечной. Помимо чисто хозяйственного
значения, филипповские каналы играли и роль огромной дренажной системы.
Благодаря неисчерпаемой энергии Филиппа в монастыре и
его окрестностях выросли десятки самых разнообразных хозяйственных заведений:
кузницы, кирпичные заводы, садок для живой рыбы, каменная пристань, кожевенная,
гончарная, чоботная мастерские. Игумен организовал в монастыре литье колоколов,
изготовление свечей и икон. С материка были завезены и успешно прижились на
острове северные олени. Монастырь обзавелся собственным стадом коров, для
содержания которого был отведен один из малых островов.
В вопросах устройства монастырской жизни Филипп был
близок к поздним нестяжателям. Он не принуждал иноков к «иссушению плоти», не
изобретал для них казарменных уставов. Напротив, монастырский летописец с удовлетворением
отмечает, что «при игумене Филиппе прибыли: шти с маслом да и разные масленые
приспези, блины и пироги и оладьи, и крушки рыбные, да кисель, да и яишница...,
стали в монастырь возить огурцы и рыжики».
В личных покоях Филипп позволил себе даже некоторый
комфорт: ковер, цветные стекла в окнах, многочисленную прислугу.
Своей бурной деятельностью по благоустройству
монастыря Филипп привлек к себе внимание не только монашеского мира, но также
московских бояр и самого Ивана IV. Богатые царские пожертвования пополнили
монастырскую казну и позволили развернуть на острове большое каменное
строительство. На смену старым деревянным зданиям приходит комплекс Успенской
церкви с трапезной и келарскими палатами, сооруженный в 1552—1557 гг. В 1558—
1566 гг. в монастыре был выстроен огромный, очень своеобразный по архитектуре
Спасо-Преображенский собор.
Как и его учителя, «старцы» северных монастырей,
Филипп любил уединение и безмолвие. Прежде чем принять игуменство, он долгое
время жил в скиту, получившем позднее название «Филипповой пустыни». Там, на
холме, с которого открывались бескрайние северные просторы, Филипп построил
келью для уединенных молитв и размышлений. Став игуменом, он не раз
возвращался сюда. Великое молчание природы, торжественная гармония земли, воды
и облаков наполняли его душу тишиной и покоем.
Даже в далеких Соловках слышны были раскаты грозы,
бушевавшей в Москве. Царь начал борьбу с «изменниками». В 1560 г. в Соловецкий
монастырь был сослан московский протопоп Сильвестр, духовник Ивана IV, один из
виднейших деятелей правительства Избранной рады. Беседуя со ссыльными, прислушиваясь
к вестям из столицы, Филипп и не подозревал, что вскоре водоворот политической
борьбы подхватит его и понесет навстречу гибели.
Летом 1566 г. Филипп был вызван в Москву. Царь и
«Освященный собор», как именовались на языке того времени высшие церковные
иерархи, предложили ему принять митрополичий сан. Филипп выставил условием
своего согласия ни много ни мало как отмену опричнины. Разгневанный Иван со
своей стороны заявил, что признает Колычева митрополитом лишь при
условии, чтобы тот знал свое место и «в опришнину и в царский домовой обиход не
вступался». Филипп отступил. Он обещал не вмешиваться в государственные дела.
Лишь после этого, 25 июля 1566 г., Филипп был возведен на митрополичью кафедру.
Первое время митрополит держал слово и лишь с
молчаливым осуждением взирал на разгул опричнины. Но наконец он не выдержал и
заговорил. 22 марта 1568 г. Филипп публично, в Успенском соборе, пригрозил
царю Страшным судом и адскими муками за тот «пожар лютости», которым была охвачена
Россия. Однако обличения Филиппа не оказали на царя никакого воздействия. «Коса»
нашла на «камень». Царь Иван гневным окриком прервал обли-личительную речь
Филиппа.
Следуя примеру прежних митрополитов, Филипп в знак
протеста покинул митрополичий двор и переселился в московский Никольский
монастырь. Когда-то Иван III в такой же ситуации вынужден был склониться перед
митрополитом Геронтием и просить eго возвратиться в Кремль. Однако Иван IV и не
думал следовать примеру деда.
Вскоре Филипп вновь обрушился на Грозного, упрекая
его в том, что царь явился на богослужение в черном опричном балахоне с высоким
шлыком на голове. И вновь Иван велел Филиппу замолчать или же оставить митрополию.
Самый сильный приступ ярости вызвало у царя
столкновение с Филиппом во время богослужения в соборе Новодевичьего монастыря
28 июля 1568 г. Возмущенный тем, что один из опричников не снял шапку во время
чтения Евангелия, митрополит произнес гневную речь, требуя отмены опричнины.
Иван IV и его опричная свита покинули богослужение. Некоторые историки считают,
что именно в этот день в Москве произошло мощное выступление посадских людей,
требовавших отмены опричнины. Перепуганный царь поспешил уехать из столицы в
Александрову слободу, где стал обдумывать план расправы с митрополитом.
|