|
ДЕЛА ЦАРЬГРАДСКИЕ
«По
твоему благословению митрополит и доныне благословляет их на пролитие крови. И
при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит! –
благословляет москвитян на пролитие крови, – и ни к нам не приходит, ни в
Киев не наезжает. И кто поцелует крест ко мне и убежит к ним, митрополит
снимает с него крестное целование. Бывает ли такое дело на свете, чтобы снимать
крестное целование?!» Такое послание получил Константинопольский патриарх в
1371 году от литовского князя Ольгерда. И далее: Ольгерд требует «другого
митрополита на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосиль, Нижний Новгород».
Константинопольским
патриархом в это время снова стал Филофей – сторонник идеи объединения всех
православных земель Руси (прежний патриарх Каллист умер от чумы летом 1363 года
во время путешествия в Сербию. Почти полтора года в Константинополе не было
патриарха. Только в октябре 1364 года император Иоанн V согласился на
возвращение Филофея).
В
1362 году умер поставленный Каллистом литовский митрополит Роман. Нового
митрополита на Литву не назначали, и литовская митрополия прекратила свое
существование, а ее территория перешла под опеку митрополита Киевского и всея
Руси, то есть Алексия. Но как митрополит Алексий не устраивал уже никого, кроме
Москвы.
Глядя
на список городов, нелепо утверждать, будто Ольгерд стремился к воссозданию литовской
митрополии. Скорее, здесь отражено недовольство промосковской политикой
Алексия. Действиями митрополита были недовольны не только литовцы, но также
Тверь, Смоленск и даже находившийся в союзе и родстве с Дмитрием Ивановичем
Московским, Нижегородский великий князь Дмитрий Константинович.
Видимо,
понимая, что вернувшийся к власти патриарх Фило‑фей не сместит поставленного им
же митрополита, Ольгерд требует ограничить власть Алексия пределами тех земель,
в интересах которых Алексий действует.
Итак,
миссия, которую Филофей возлагал на Алексия – замирение и объединение
православных земель, – провалена. Патриарх, поставивший ранее Алексия
митрополитом, имеет все основания, чтобы усомниться в правильности своего
выбора. Но о разделе митрополии он не желает и слышать. По позициям
Православной церкви в Византии в последние годы и так было нанесено уже
несколько существенных ударов.
Междоусобные
и гражданские войны, потрясавшие Византию в середине XIV века, окончательно
обескровили империю. На Западе выжидали, кто станет наследником агонизирующей
Византии: кто‑либо из ее старых соперников – Венеция, Сербия или
Венгрия, – или она падет жертвой новых завоевателей – турок‑османов.
Между
тем реальная опасность со стороны турок не только для самой Византии, но и для
претендентов на ее наследство быстро возрастала. Лишенная союзников империя
теряла одну территорию за другой.
Политическая
раздробленность, внутренние междоусобицы в балканских государствах, их
соперничество между собой, а также с итальянскими республиками и Венгрией
облегчили туркам проникновение в глубь Балканского полуострова.
В
1359 году турецкие войска впервые появились у стен византийской столицы. А
вскоре султан Мурад правил в 1362–1389 годах), умный правитель и талантливый
полководец, деятельно приступил к завоеваниям на Балканах.
В
столь тяжелый для Византийской империи момент среди части придворной феодальной
знати усилились латинофильские настроения. Латинофилы видели единственное
спасение в помощи Запада. Эти иллюзорные надежды питал и сам византийский
император Иоанн V Палеолог. Под давлением латинофилов Иоанн V решился на
небывалый поступок: впервые в истории Византии базилевс, признанный глава
православного мира, решил покинуть свою страну не для совершения какого‑либо
заморского завоевательного похода, а для того, чтобы униженно просить
католический Запад о помощи против турок.
В
следующем году после захвата турками Галлиполи византийское правительство
возобновило переговоры с папским престолом, находившимся в то время в Авиньоне.
Речь шла о союзе против Турецкой державы. Но папство, как и прежде, непременным
условием помощи ставило заключение унии между православной и католической
церквями. Но эта идея из‑за решительного сопротивления большей части греческого
духовенства и народных масс империи была заранее обречена на провал.
Летом
1369 года Иоанн V в сопровождении светских сановников отплыл в Италию.
Симптоматично, что в свите императора не было духовных лиц. Константинопольская
патриархия была категорически против переговоров об унии. Патриарх Филофей
призывал к борьбе с ней не только греческое духовенство, но и православных
иерархов Сирии, Египта и славянских стран, в том числе и Руси.
Тем
не менее в октябре 1369 года в Риме Иоанн V принял с благословения папы Урбана
V католичество, но из‑за отсутствия представителей восточной церкви этот
поступок императора рассматривался лишь как его личное дело, а не как акт
объединения церквей. В конечном счете результаты переговоров Иоанна V с
папством были ничтожны. У императора даже не оказалось денег на обратную
дорогу. А его сын Андроник, оставленный регентом в Константинополе на время
отсутствия отца, отказался выслать своему папочке‑католику денег на обратную
дорогу. Домой злосчастный император вернулся только в октябре 1371 года, после
двухлетних мытарств.
В
таких тяжелых для православной церкви условиях патриарх Филофей просто не мог
допустить раздела русской митрополии. Но и проигнорировать жалобы на Алексия он
не мог.
В
1372 году патриарх посылает грамоты митрополиту Алексию, Михаилу Тверскому и Ольгерду,
убеждая их примириться. Кроме того, Филофей отправляет на Русь «близкого своего
человека» Иоанна Докиана с неофициальным посланием Алексию (текст письма не
сохранился).
Вскоре
патриарх отправил на Русь второго «своего монаха» – Киприана, «человека,
отличающегося добродетелью и благочестием, способного хорошо воспользоваться
обстоятельствами и направлять дела в нужное русло». Официальной задачей Киприана
было «примирить князей между собою и с митрополитом».
|