|
ЛИТОВЩИНА
Ольгерд,
предприняв поход на Москву, действовал скрыто и решительно, так что в Москве
очень поздно узнали о приближении литовского войска. Тотчас же из Москвы были
разосланы грамоты по городам для сбора рати, но войска не подоспели сойтись из
отдаленных мест. Поэтому из воинов, бывших в Москве, спешно составили
сторожевой полк под воеводством боярина Дмитрия Минина. Тем временем Ольгерд
вошел в московские пределы и ознаменовал свое движение пожарами и грабежами,
принявшись «…порубежные места жечи, сечи, гра‑бити, пленити». Он дошел до реки
Тростны, вытекающей из Тростенского озера к востоку от Волоколамска, и тут
разбил московский сторожевой полк (21 ноября 1367 года). Пытая пленников,
Ольгерд требовал от них ответа: «…где великий князь, есть ли при нем сила?»
Пленники единогласно показывали, что великий князь Дмитрий сидит в Москве, а
войска к нему еще не успели собраться. Тогда Ольгерд поспешил к Москве и
остановился под городом.
В
Кремле засел великий князь Дмитрий с двоюродным братом Владимиром Андреевичем и
митрополитом Алексием. Все деревянные строения вокруг города были
заблаговременно сожжены, и кремль приготовился к осаде. Построенный по
последнему слову тогдашней техники, московский кремль был неприступной
крепостью. Ольгерд простоял под Москвой три дня и три ночи, сжег церкви,
монастыри и остатки строений вокруг кремля, но саму твердыню не взял. Он
разорил окрестные села и со множеством пленных тронулся в обратный путь.
Поход
Ольгерда произвел громадное впечатление на москвичей. «Прежде того столь велико
зло Москве от Литвы не бывало в Руси, даже и от татар не бывало», – пишет
о первой литовщине современник.
«Другая
литовщина», как ее называет летописец, произошла почти через два года после первой.
Литовское войско под командой Ольгерда выступило поздней осенью 1369 года. С
Ольгердом шли его братья и сыновья, тверской князь Михаил Александрович и
смоленский князь Святослав «с силою смоленскою». 26 ноября произошел бой под
Волоколамском. Ольгерд два дня бился под этим городом и не смог его взять.
Защитой Волока руководил князь Василий Иванович Березуйский, погибший от раны,
полученной необычным путем. Он стоял на мосту у городских укреплений, когда
какой‑то литвин пронзил его копьем («сулицею») из‑под моста. Раненый князь
разболелся и умер. «Тому хоробру такова слава», – восклицает современник
об этом мужественном защитнике Волоколамска.
Потеряв
под Волоколамском два дня, Ольгерд поспешил к Москве. На зимний Николин день (6
декабря) литовское войско подошло к городу. И на этот раз Ольгерд стоял под
Кремлем восемь дней, «города Кремля не взя». В городе сидел великий князь
Дмитрий Иванович, тогда как митрополит Алексий был в Нижнем Новгороде, а князь
Владимир Андреевич вместе с подошедшей рязанской помощью стоял в Перемышле,
заняв фланговую позицию.
Заметим,
что Дмитрию Ивановичу в это время было 19 лет, а Владимиру Андреевичу было
около 15‑ти. Однако, описывая события Литовщины, летописцы пишут о князьях, как
об уже вполне взрослых и умелых полководцах. В то бурное время князьям
приходилось рано взрослеть. И конечно же, им помогали словом и делом верные
слуги и соратники – бояре.
После
первого похода Ольгерд сделал вывод, что малой силой изгоном Москву не взять. В
этот раз он собрал большое войско. Однако при этом был потерян фактор
неожиданности. Москвичи, заблаговременно узнав о наступлении, не только успели
собрать все свои войска, но и призвали на помощь союзников.
Теперь
Ольгерд рисковал оказаться в клещах. Литовский князь «убоялся и начать мира просити.
Князь же великий Дмитрий взял с ним мир до Петрова дня, а Ольгерд восхотел
вечного мира, и хотел дать дочь свою за князя Владимира Андреевича. И так
помирившись, отошел от Москвы и возвратился в землю свою, и шел с многим
опасением, озираясь и боясь за собою погони».
Летом
1371 года мир был укреплен брачным союзом. Князь Владимир Андреевич обручился с
Еленой, дочерью Ольгерда, принявшей в крещении имя Евпраксии.
Этот
брак устроил митрополит Алексий, причем в отсутствие Дмитрия Ивановича, который
был в это время в Орде. Интересно, что после этого брака Ольгерд и Владимир
между собой не сражались. Когда в 1372 году «Ольгерд, князь литовский, собрав
воинов многих, в силе тяжкой собрался пойти ратью к Москве», Владимир Андреевич
встретил литовцев у Любутска. «И стояли рати против друг друга, а промежду ними
овраг крут и дебри велики зело, и нельзя полкам снятися на бой, и так стояли
несколько дней, и взяли мир промежду собою, и разошлись разно».
Представляется
странным, что два выдающихся полководца (Ольгерд и Владимир Андреевич)
совершенно случайно привели свои войска к непроходимому оврагу, да так и не
смогли его обойти для решительного боя.
В
аналогичной ситуации оказались в 1216 году князья Юрий Всеволодович и Мстислав
Удатный. Во время междоусобной войны за Владимирское княжество их армии после
ряда маневров оказались на двух высоких холмах – на Юровой горе и на Авдовой
горе, которые были разделены глубоким оврагом.
Встав
друг напротив друга, противники тоже затеяли переговоры. Послы, отправленные
Мстиславом к Юрию, предложили:
«Дай
мир, а не дашь мира, то отступи далее на ровное место, и мы на вас пойдем, или
мы отступим к Липице, а вы перейдете». Но Юрий ответил: «Мира не принимаю и не
отступлю. Пришли вы сюда через всю нашу землю долгой дорогой, так разве через
дебрь сию, через поток малый перейти не можете!»
И
бой состоялся. После однодневного отдыха, на протяжении которого не
прекращались мелкие стычки, войска Мстислава Удатного, преодолев труднопроходимый
овраг, ударили на армию противника и в кровопролитном рукопашном бою нанесли
ему сокрушительное поражение.
Но
новоиспеченные родственники Ольгерд и Владимир Андреевич, похоже, не горели
желанием победить любой ценой. Они предпочли переговоры.
«Литовщины»
причинили большой вред Москве, особенно городским предместьям («посаду») и
окрестным селам. Воспоминание о них было настолько прочным, что нашло свое
отражение в былинах. Они поют о женитьбе князя Владимира на литовской королеве
Апраксии, конечно, давно спутав Владимира Андреевича XIV века с любимым былинным
персонажем Владимиром Красное Солнышко. Да и в самой Литве сложился легендарный
рассказ об этом событии. В нем говорится, что Ольгерд и Дмитрий поддерживали
дружеские отношения. Вдруг Дмитрий Иванович без всякой причины прислал к
Ольгерду своего посла с упреками, а с ним огонь т. е. огниво) да саблю, со
словами: «Буду в земле твоей по красной весне и по тихому лету». Ольгерд вынул
из огнива губку и кремень, запалил губку и отдал ее послу с обещанием: «Яз у
него буду на Велик день и поцелую его красным яйцом‑щитом, и с сулицею, а
божиею помощию к городу Москве копье свою прислоню». На самый Великий день
(т. е. на Пасху) князь великий с князьями и с боярами шел из церкви, а
Ольгерд показался под Москвою на Поклонной горе. Испугавшись литовской силы, Дмитрий
Иванович сам выехал к Ольгерду, поднеся ему большие дары, и помирился. Но
Ольгерд этим не удовлетворился. В знак победы он сел на коня и с копьем в руке
подъехал к городу, «… и копие свое к городу приклонил».
В
этом рассказе чувствуется отголосок какого‑то предания, а возможно, народной
песни, сложенной в честь Ольгерда, с языческими мотивами о красной весне и
тихом лете. Ольгерд в легенде поступает примерно так же, как древний Олег,
повесивший щит на вратах Царьграда.
|